Крейсера - Страница 141

х труб усилилось несгорание углей в топках. Вовсю ревели воздуходувки компрессоров, отчего возникала масса искр, снопами вылетавших из покалеченных труб, и эти искры золотым дождем осыпали шеренги мертвецов, сложенных на ютах, обшитых в одинаковые парусиновые саваны.

Был тих, неподвижен в тот миг океан,

Как зеркало, воды блестели.

Явилось начальство, пришел капитан,

И "вечную память" пропели...

По наклонным доскам, под шелест кормовых знамен, убитые покидали свои корабли, погружаясь навеки в иную стихию.

Напрасно старушка ждет сына домой.

Ей скажут - она зарыдает,

А волны бегут и бегут за кормой,

И след их вдали пропадает...

Отгремели прощальные салюты, матросы надели бескозырки, и все было кончено. Андреев отмерил 15 капель валерьянки.

- Прибраться в палубах! - стал нервничать он.

- Во, псих... уже поехал, - говорили матросы.

Боцманские команды лопатами сгребли в море остатки безымянных человеческих тел, комки бинтов и груды осколков. Там, где лилась кровь, остались широкие мазки белой извести. Надстройки крейсеров были изъедены лишаями ожогов - в тех местах, где шимоза выжгла краску и оплавила металл...

- Боюсь, что во Владивостоке нам предстоит пережить тяжкие минуты, заметил контр-адмирал Иессен.

- Да, Карл Петрович, оправдаться будет нелегко...

Телеграфные агентства России заранее оповестили Владивосток о битве у Цусимы, и все жители города собрались на пристани, издали пытаясь распознать степень разрушения крейсеров, желая разглядеть на мостиках и палубах своих родственников. В торжественном молчании, не спеша добирая последние обороты винтов, "Россия" и "Громобой" вплывали в Золотой Рог, осиротелые - уже без "Рюрика", - и в громадной толпе людей слышались горькие рыдания. Корреспонденты сообщали в Москву и Петербург: "До последнего момента не верилось, что "Рюрика" нет. Ужасно было состояние находящихся здесь семейств некоторых офицеров... между ними жена и дочь командира "Рюрика" Трусова, жены старшего механика Иванова и доктора Солухи".

В руках встречающих мелькали театральные бинокли:

- Жив! Вон он... Танечка, Танечка, видишь?

- Я вижу, мама. Но это не он, это другой.

- Да нет же! Ты не туда смотришь...

Вдова каперанга Трусова явилась на пристань уже в трауре, ее дочь, гладко причесанная курсистка, уговаривала:

- Мама, ну не надо... уйдем. Не нужно видеть ним эти проклятые крейсера. У тебя еще сын... сын в Порт-Артуре!

Портовые баржи, обтянутые поверху тентами, окружили крейсера, начиная принимать раненых для своза их на берег. В ситцевых платочках, держа узелки с гостинцами, вглядывались в крейсера матросские жены. Тихо плакали:

- Наверное, моего нету. Он был такой... бедовый.

- Валя! Иди сюда... не крутись. Больше нет у нас папы.

- А где он, папка-то?

- Там... - И махали руками, как в пропасть.

Под пение горнов на палубу флагманской "России" тяжко поднялся адмирал Скрыдлов, принял рапорт от Иессена.

- Я знаю, - сказал емуОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com