Мальчики с бантиками - Страница 49

Изменить размер шрифта:
.

Уже ноябрь, и вокруг белым-бело, запуржило леса. Савватьевский репродуктор доносил до юнг голос далекой Москвы; звучали приветствия, полученные от друзей к двадцать пятой годовщине Октября. Над затишьем соловецкой зимы Москва произносила имена Рахманинова и Чойбалсана, Эптона Синклера и де Голля, Теодора Драйзера и Колдуэлла, Иосипа Броз Тито и Томаса Манна.

Заметен был перелом в войне, открывающий дорогу к победе! От этого и настроение юнг было праздничным:

- Скоро всем фюрерам по шапке накидают.

- Наши не теряются - наставят Гитлеру банок...

Теперь они имели право и на собственную гордость. Куда ни повернись, все сделано своими руками. Что здесь было? Среди плакучих берез стыла захламленная тюрьма и постоялый двор для богомольцев. А теперь в лесу создана флотская база, большой учебный комбинат.

Есть все что надо. Начиная с любимой юнговской лошади Бутылки и кончая крейсерским радиопередатчиком, который вчера едва вперли по лестнице на второй этаж, в класс радистов. Аудитории рулевых заполнила навигационная техника. Благородно отсвечивало красное дерево нактоузов, бронза и сталь приборов. Холодно мерцали выпуклые "чечевицы" компасных линз.

- А какой самый главный прибор в кораблевождении?

- Голова, - отвечали педагоги...

Вот и вечер. Зажглись окна в землянках радистов, а в роте рулевых затопили печи. Потекли над лесом вкусные дымки.

Большая человеческая жизнь каждого юнги только начиналась. Именно в ноябре, когда русские солдаты начали уничтожение армии Паулюса под Сталинградом, когда врага сбросили с предгорий Кавказа, юнг привели к присяге.

Было в этот день как-то необычно тихо над озерами и лесами древних островов. Неслышно падал мягкий снежок. Даже не хотелось верить, что за тысячи миль отсюда грохочет, звеня гусеницами танков, великая битва...

Еще с побудки юнги ощутили некоторую торжественность. По случаю праздника стол в кубрике был застелен красной материей. С плакатов взирали на юнг - из славного былого - Ушаков и Сенявин, Нахимов в Макаров. На камбузе было особенно чисто и нарядно. Вместо чая - какао. Обратно до своих рот шли с песнями о морской гвардии:

Где враг ни появится - только б

Найти нам его поскорей!

Форсунки - на полный, и в топках

Бушуют потоки огней.

Врывайтесь, торпеды, в глубины,

Лети, за снарядом снаряд...

От тамбура дневальный оповестил кубрик!

- У боцманов уже приняли присягу... Сюда идут!

Классы Колесника и Росомахи выстроились по "бортам" кубриков. С улицы внесли связки заснеженных карабинов. Флотского образца, укороченные с дула, они в уюте тепла хранили строгий нежилой холодок. Вороненая чернь стволов невольно настраивала на суровость, Савка подумал об отце: "Только одно письмо, а в Сталинграде уже наступают... Нежели письмо было последним?"

- Смирно! - вытянулись старшины.

В кубрик рулевых шагнули контр-адмирал Броневский, офицеры политотдела гарнизона, Аграмов со Щедровским. За ними ловкий писарь базы нес под локтем папкуОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com