13 несчастий Геракла - Страница 13

ая, радостная личность, любившая запечатлевать животных, другой - мрачный субъект, предпочитавший писать темными красками всякие гадости. Но Петр Фадеевич старательно делал вид, что не замечает шизофренического раздвоения личности супруги. Он сумел организовать ее выставку. Глафира продала пару полотен и почувствовала себя счастливой.

Психиатры только качали головами.

- Кто бы мог подумать, - не удержался однажды профессор Кох, наблюдавший Глафиру, - ведь процесс необратимый, а ваша жена прямо переродилась.

Услыхав эти недоуменные слова светила, суеверный Петр Фадеевич сплюнул и перекрестился: он очень боялся, что супругу сглазят.

В течение пяти лет Глафира казалась совершенно нормальной, может, чуть слишком экзальтированной дамой, но потом неожиданно случилось несчастье. Ровно полгода Глафира писала свой портрет, однажды утром она мрачно сообщила мужу:

- Картина закончена.

- Ну-ка, - засуетился Петр Фадеевич, - покажи мне ее скорей!

Жена провела его к себе. Петр Фадеевич принялся нахваливать автопортрет супруги в роскошном сером платье. Когда фонтан восторженных слов иссяк, художница сурово заявила:

- Теперь я вижу: вешь недописана!

- Что ты, душечка, - залебезил несчастный Петр Фадеевич, - потрясающее полотно, лучшая твоя работа, многие умерли, не создав ничего подобного.

- Значит, полагаешь, я могу со спокойной душой сойти в могилу? - криво усмехнулась жена.

- Ну и ерунда взбрела тебе в голову! - испугался муж.

Внезапно Глафира встала, схватила кисть, окунула ее в алую краску и поставила на холст пятно.

- Что ты делаешь! - воскликнул Петр Фадеевич. - Надо немедленно стереть!

- Пусть будет так! - отчеканила Глафира. - Теперь сходство полное!

Петр Фадеевич только хлопал глазами, потом он увидел, что жена пришла в хорошее настроение, и тоже повеселел. Вечер провели чудесно, играли в карты и даже выпили вина. Петр Фадеевич лег спать счастливым человеком.

Утром он нашел жену возле злополучного автопортрета мертвой, одетой в роскошное бальное платье серого цвета с воланчиками, рюшечками и кружавчиками. Но самое странное было то, что в шее трупа, чуть повыше ключиц, там, где на портрете виднелось красное пятно, торчали ножницы. Глафира покончила с собой самым ужасным способом.

Петр Фадеевич сам едва не рехнулся, поняв, что жена задумала лишить себя жизни вчера, в тот момент, когда решила «дописать» портрет.

Глафиру Анисимовну похоронили. Ее картины остались висеть на стенах, и Сережа вырос в полной уверенности, что его мать гениальная живописица. Сам он тоже баловался красками и до сих пор в редкие минуты отдыха становился к мольберту.

- Понятно теперь, почему в доме нет никаких картин, кроме этих? - спросила Лариса.

Я кивнул:

- В общем, да. Очевидно, у Сергея Петровича просто железные нервы!

- Отчего вы пришли к такому выводу? - изумилась экономка.

- Ну я бы не хотел повесить у себя в доме портрет с такой мрачной историей. И это жуткое пятно! Оно совершенно не потемнело от времени!

- КакоеОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com