Вперед и вверх на севших батарейках - Страница 35

гм, задать истцу вопрос?

- Разрешаю.

- Господин, м-м, Ахатов, вы - издатель газеты "Славянская правда", где из номера в номер публикуются крайне националистические, ксенофобские, антисемитские статьи. Достаточно процитировать несколько заголовков...

- В чем вопрос? - перебивает судья.

- Вопрос в том, кем считает себя истец.

Судья поворачивает утомленное лицо к Ахатову:

- Кем вы себя считаете?

- Я... - Тот держит паузу, но пауза эта уверенная, патетическая. - Я считаю себя русским националистом.

- Так! - В голосе адвоката послышался азарт, как у рыбака, увидевшего, что поплавок дернулся. - У меня тоже, гм, имеется словарь Ожегова. В определении фашизма присутствует, м-м, слово "шовинизм". А шовинизм, м-м... Разрешите зачитать, ваша честь?

- Изба-читальня какая-то, - ворчит, морщась, судья, но разрешает: Ладно, давайте.

- "Шовинизм. Крайний, гм, национализм, проповедующий расовую исключительность и разжигающий национальную вражду и, м-м, ненависть". Кроме того, ваша честь, мой, м-м, подзащитный назвал господина Ахатова идеологом, гм, русского фашизма. Заострю внимание на слове, м-м, "идеолог". - Адвокат быстро находит нужную статью и, уже не спрашивая разрешения, читает: - Слово "идеолог" определяется как, гм: "Выразитель и защитник идеологии какого-нибудь общественного класса, общественно-политического строя, направления". Например: "Коммунисты - идеологи, м-м, революционного пролетариата". Судя по статьям и книгам, которые издает господин Ахатов, определение идеолога к его деятельности подходит полностью.

Эта атака, кажется, подействовала на судью. Он принимает от адвоката стопочку бумаг, бегло их просматривает, передает секретарше:

- Приобщите к делу.

- Кроме того, в своей, м-м, газете господин Ахатов неоднократно оскорбительно отзывался о христианской религии, - не сбавляет напора адвокат. - Например, гм, он назвал христианство религией рабов, уничижительно толкует Священное Писание. Мой подзащитный, будучи человеком, м-м, верующим, оскорблен этими высказываниями и, гм, подает встречный иск господину Ахатову. - И новая стопочка бумаг ложится на стол судье.

В зале становится очень тихо. Лишь Александр Евсеевич взволнованно сопит да судья шуршит бумагами. Ахатов спокойно смотрит в стену напротив. Странно, что он не защищается, не протестует.

- Что ж, - раздается голос судьи, - я передаю все эти определения фашизма, идеологизма экспертам. Пусть они ломают головы... А иск этот заберите и подайте в установленном порядке в канцелярию... Объявляю перерыв разбирательства. О дате очередного заседания будет сообщено повестками по месту жительства участников. На сегодня - все.

- Папа, любимый! - Дочка подбегает ко мне, обнимает ноги, а потом оглядывается и объявляет всем, кто есть в группе: - А за мной папа пришел!

- Давай одеваться, - веду ее к тумбочке.

Шестой час вечера. Пятница. Я устал, хочу есть, хочу переодеться в домашнее и лечь.

Утром побывал на работе, потом отвез верстальщикуОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com