Бувар и Пекюше - Страница 139

из кокосового дерева, чётки из слоновой кости; солнце, сверкавшее в стеклах рам, било в глаза, подчёркивало грубость живописи и убожество рисунков. У себя дома Бувар считал такие вещи отвратительными, а здесь относился к ним снисходительнее. Он приобрёл синюю фарфоровую статуэтку богоматери. Пекюше купил на память чётки и этим ограничился.

Торговцы кричали:

— Сюда! Сюда! За пять франков, за три франка, за шестьдесят сантимов, за два су, не отказывайтесь от богородицы!

Наши паломники бродили, ничем не прельщаясь. Послышались обидные замечания:

— Что же этим чудакам надобно?

— А может быть, они турки!

— Вернее уж, протестанты!

Одна дородная девица дёрнула Пекюше за сюртук, старик в очках положил ему на плечо руку; все загалдели, потом, бросив свои лавчонки, окружили их и стали приставать ещё назойливее и выкрикивать дерзости.

Бувар не выдержал.

— Отвяжитесь от нас, чёрт бы вас побрал!

Толпа рассеялась.

Только какая-то толстуха некоторое время шла вслед за ними по площади и кричала, что они ещё раскаются.

Вернувшись на постоялый двор, они застали там, в кофейной, Гутмана. Он приехал сюда по торговым делам и теперь разговаривал с каким-то субъектом, рассматривавшим разложенные на столе счета.

На его собеседнике была кожаная фуражка, широченные серые брюки; лицо у него было красное, стан гибкий, невзирая на седину, он походил одновременно и на отставного офицера, и на старого актёра.

Время от времени у него вырывалось ругательство — тогда Гутман что-то говорил ему вполголоса, тот успокаивался и брался за следующую бумажку.

Бувар, наблюдавший за ним с четверть часа, наконец подошёл к нему.

— Барберу, если не ошибаюсь?

— Бувар! — воскликнул человек в фуражке.

Они обнялись.

За последние двадцать лет Барберу переменил немало профессий.

Был издателем газеты, страховым агентом, заведовал устричным садком.

— Я всё вам расскажу.

Наконец, он вернулся к первой своей профессии и теперь разъезжает по стране в качестве коммивояжера фирмы, основанной в Бордо, а Гутман, «обслуживающий епархию», помогает ему сбывать вина духовенству.

— Погодите. Я сейчас.

Он снова взялся за счета и тут же подскочил на месте:

— Как? Две тысячи?

— Конечно.

— Нет, дудки!

— Что вы говорите?

— Я говорю, что лично виделся с Эрамбером, — возразил взбешенный Барберу. — В накладной значится четыре тысячи — без дураков!

Антиквар не растерялся.

— Ну что же, документ говорит в вашу пользу. Дальше!

Барберу встал; лицо у него сначала побелело, потом побагровело, и Бувар с Пекюше подумали, что сейчас он задушит Гутмана.

Он опять сел, скрестил на груди руки.

— Ну и прохвост же вы, должен признаться!

— Без оскорблений, господин Барберу, тут есть свидетели. Полегче!

— Я подам на вас в суд.

— Та, та, та!

Гутман сгрёб счета, сунул их в карман, приподнял шляпу:

— Честь имею!

И вышел.

Барберу объяснил, в чём дело: под вексель в тысячу франков, сумма которого благодаря ростовщическим уловкамОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com