Бувар и Пекюше - Страница 118

среды; гордый сознанием, что может командовать Буваром, он сказал ему торжественно, как жрец:

— Через этот круг тебе не перешагнуть!

Бувар стал разглядывать кружок. Вскоре сердце у него забилось, в глазах помутнело.

— Ох, довольно!

Он выскочил из круга, чтобы положить конец неизъяснимо гадкому ощущению.

Пекюше, экстаз которого всё усиливался, вздумал вызвать какого-нибудь покойника.

Во времена Директории некий человек, живший на улице Эшикье, показывал желающим жертв террора. Случаи появления призраков неисчислимы. Пусть это только видимость — всё равно! Важно создать её.

Чем ближе нам усопший, тем скорее откликается он на наш зов. У Пекюше не было ни одной семейной реликвии, ни перстня, ни миниатюры, ни волоска, Бувар же имел возможность вызвать своего отца. Но он противился этому замыслу. Пекюше спросил его:

— Чего ты боишься?

— Боюсь? Ничего я не боюсь. Делай как знаешь.

Они подкупили Шамберлана, и тот тайком принёс им череп с кладбища. Портной сшил для них два чёрных балахона с капюшонами, как у монахов. Подвода, прибывшая из Фалеза, доставила им длинный сверток в чехле. Затем они принялись за дело — один, сгорая от нетерпения узнать, что из этого получится, другой — боясь удостовериться в успехе.

Музей был затянут чёрным наподобие катафалка. На столе, придвинутом к стене, под портретом отца Бувара горело три свечи; повыше портрета висел череп. Они даже пристроили свечу внутри черепа, и из глазных впадин струился свет.

Посреди музея, на жаровне, дымился ладан. Бувар держался подальше, а Пекюше, стоя к нему спиной, бросал в камин пригоршни серы.

Прежде чем вызывать мертвеца, нужно испросить согласия чертей. Была пятница, а этот день принадлежит Бехету; к Бехету и следовало прежде всего обратиться. Бувар поклонился направо и налево, склонил голову, воздел руки и начал так:

— Именем Эфаниила, Анацина, Исхироса…

Остальное он забыл.

Пекюше поспешил подсказать ему имена, записанные на листке:

— Исхироса, Атанатоса, Адоная, Садая, Элоя, Мессиаса (перечень был длинный)… заклинаю тебя, избираю тебя, повелеваю тебе, о Бехет!

Затем, понизив голос:

— Где ты, Бехет, Бехет, Бехет, Бехет?

Бувар опустился в кресло; он рад был бы не видеть Бехета, ибо внутренний голос порицал его за эту затею как за святотатство. Где пребывает душа его родителя? Может ли она слышать его? Вдруг он явится?

Шторы медленно шевелились от ветра, дувшего в разбитое окно, свечи бросали на череп и на портрет колышущиеся тени. И череп и портрет подёрнулись коричневато-землистым налётом. Скул коснулась плесень, глаза угасли, зато наверху, проникая сквозь отверстия черепа, светился огонёк. Порою казалось, будто череп занял место портрета, опустился на воротничок сюртука и украсился бакенбардами, а холст, еле держась на гвозде, покачивался и трепетал.

Постепенно они стали ощущать как бы чьё-то дыхание, близость какого-то неосязаемого существа. На лбу у Пекюше выступила испарина, у Бувара стучали зубы, судорога сводила ему живот;Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com