Бувар и Пекюше - Страница 110

Изменить размер шрифта:
виньоля в изумление. Но в этот вечер все взоры были прикованы к столу красного дерева. Сейчас его подвергнут испытанию, а пока что он казался значительным, как бы заключающим в себе непостижимую тайну.

Двенадцать приглашённых уселись вокруг него, протянув руки и касаясь друг друга мизинцами. Ждали только, чтобы пробили часы. Лица выражали глубочайшее внимание.

Минут через десять многие стали жаловаться, что по рукам у них пробегают мурашки. Пекюше было не по себе.

— Что вы пихаетесь! — сказал капитан, обращаясь к Фуро.

— Да я и не думал пихаться!

— То есть как?

— Позвольте, сударь!

Нотариус их унял.

Все так напрягали слух, что им почудилось, будто потрескивает дерево. Иллюзия! Ничто не шелохнулось.

Прошлый раз, когда из Лизье приезжали семейства Обер и Лормо и когда нарочно попросили у Бельжамба его стол, всё шло так хорошо! А сегодня он что-то заупрямился… С чего бы это?

Вероятно, ему мешал ковёр, поэтому всё общество перешло в столовую.

Для опыта выбрали столик на одной ножке, и за него сели Пекюше, Жирбаль, г-жа Мареско и её кузен Альфред.

Столик был на колёсиках; немного погодя он переместился вправо; участники сеанса, не разнимая рук, последовали за ним, а он сам собою сделал ещё два поворота. Все были поражены.

Альфред громко вопросил:

— Дух! Как тебе нравится моя кузина?

Столик, медленно покачиваясь, ответил девятью ударами.

Согласно дощечке, на которой было указано, какой букве соответствует то или иное число ударов, это означало: «прелестна». Раздались одобрительные возгласы.

Затем Мареско, поддразнивая г-жу Борден, потребовал у духа точного ответа на вопрос: сколько ей лет?

Ножка столика стукнула пять раз.

— Как? Пять лет? — воскликнул Жирбаль.

— Десятки не принимаются в расчёт, — ответил Фуро.

Вдова улыбнулась, хоть и была задета.

Ответы на остальные вопросы не получались — алфавит оказался чересчур сложным. Лучше было бы пользоваться табличкой — более удобным способом, к которому прибегала мадмуазель Лаверьер; ей даже удалось записать в альбом свои личные беседы с Людовиком XII, Клемансой Изор, Франклином, Жан-Жаком Руссо и проч. Такие приборы продаются на улице Омаль. Альфред обещал купить приспособление, затем обратился к бывшей учительнице:

— А теперь немного музыки, не правда ли? Какую-нибудь мазурку…

Раздались два аккорда. Он взял кузину за талию, увёл в соседнюю комнату, потом опять появился. Её платье, касаясь дверей, распространяло прохладу. Она запрокидывала голову, он изящно выгибал руку. Гости любовались грацией дамы, удалью кавалера. Пекюше, не дожидаясь угощения, удалился совершенно ошеломлённый.

Сколько он ни твердил: «Я сам видел! Сам видел!», Бувар опровергал факты, однако согласился самолично заняться опытом.

Целых две недели они проводили вечера, сидя друг против друга, держа руки над столом, потом над шляпой, над корзинкой, над тарелками. Ни один из этих предметов не тронулся с места.

Тем не менее факт столоверчения не подлежит сомнению.Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com