Тихий Дон. Книга третья - Страница 74

а по ложке, но Александр отодвинул свою, попросил:

- Может быть, есть не деревянная? Недостает еще заразы набраться! Разве это ложка? Огрызок!

Дарья пыхнула порохом:

- Свою надо иметь, ежели чужими гребуете.

- Но, ты помолчи, молодка! Нет ложки? Тогда дай чистое полотенце, вытру эту.

Ильинична поставила в миске щи, он и ее попросил:

- Откушай сама сначала, мамаша.

- Чего мне их кушать? Может, пересоленные? - испугалась старуха.

- Ты откушай, откушай! Не подсыпала ли ты гостям порошка какого...

- Зачерпни! Ну? - строго приказал Пантелей Прокофьевич и сжал губы. После этого он принес из бокоуши сапожный инструмент, подвинул к окну ольховый обрубок, служивший ему стулом, приладил в пузырьке жирник и сел со старым сапогом в обнимку. В разговор больше не вступал.

Петро не показывался из горницы. Там же сидела с детьми и Наталья. Дуняшка вязала чулок, прижавшись к печке, но после того как один из красноармейцев назвал ее "барышней" и пригласил поужинать, она ушла. Разговор умолк. Поужинав, красноармейцы закурили.

- У вас можно курить? - спросил рыжебровый.

- Своих трубокуров полно, - неохотно сказала Ильинична.

Григорий отказался от предложенной ему папироски. У него все внутри дрожало, к сердцу приливала щемящая волна при взгляде на того, который застрелил собаку и все время держался в отношении его вызывающе и нагло. Он, как видно, хотел столкновения и все время искал случая уязвить Григория, вызвать его на разговор.

- В каком полку служили, ваше благородие?

- В разных.

- Сколько наших убил?

- На войне не считают. Ты, товарищ, не думай, что я родился офицером. Я им с германской пришел. За боевые отличия дали мне лычки эти...

- Я офицерам не товарищ! Вашего брата мы к стенке ставим. Я - грешник тоже не одного на мушку посадил.

- Я тебе вот что скажу, товарищ... Негоже ты ведешь себя: будто вы хутор с бою взяли. Мы ить сами бросили фронт, пустили вас, а ты как в завоеванную сторону пришел... Собак стрелять - это всякий сумеет, и безоружного убить и обидеть тоже нехитро...

- Ты мне не указывай! Знаем мы вас! "Фронт бросили"! Если б не набили вам, так не бросили бы. И разговаривать с тобой я могу по-всякому.

- Оставь, Александр! Надоело! - просил рыжебровый.

Но тот уже подошел к Григорию, раздувая ноздри, дыша с сапом и свистом:

- Ты меня лучше не тронь, офицер, а то худо будет!

- Я вас не трогаю.

- Нет, трогаешь!

Приоткрывая дверь, Наталья сорванным голосом позвала Григория. Он обошел стоявшего против него красноармейца, пошел и качнулся в дверях, как пьяный. Петро встретил его ненавидящим, стенящим шепотом:

- Что ты делаешь?.. На черта он тебе сдался? Чего ты с ним связываешься. И себя и нас сгубишь! Сядь!.. - Он с силой толкнул Григория на сундук, вышел в кухню.

Григорий раскрытым ртом жадно хлебал воздух, от смуглых щек его отходил черный румянец, и потускневшие глаза обретали слабый блеск.

- Гриша! Гришенька! Родненький! Не связывайся!Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com