Тихий Дон. Книга третья - Страница 158

словно издалека слышал чужую речь, тяжело ворочал кровяными белками и огромным напряжением воли удерживал сознание.

- Опять нами золотопогонники владеют! Забрали власть к рукам! - орал Ермаков, обнимая Григория.

- Какие погоны? - спрашивал Григорий, отстраняя руки Ермакова.

- В Вешках. Что же, ты не знаешь, что ли? Кавказский князь сидит! Полковник!.. Зарублю! Мелехов! Жизнь свою положу к твоим ножкам, не дай нас в трату! Казаки волнуются. Веди нас в Вешки, - все побьем и пустим в дым! Кудинова, полковника - всех уничтожим! Хватит им нас мордовать! Давай биться и с красными и с кадетами! Вот чего хочу!

- Полковника убьем. Он нарочно остался... Харлампий! Давай Советской власти в ноги поклонимся: виноватые мы... - Григорий, на минуту трезвея, вкривь улыбнулся: - Я шучу, Харлампий, пей.

- Чего шутишь, Мелехов? Ты не шути, тут дело сурьезное, - строго заговорил Медведев. - Мы хотим перетряхнуть власть. Всех сменим и посадим тебя, Я гутарил с казаками, они согласны. Скажем Кудинову и его опричине добром: "Уйдите от власти. Вы нам негожи". Уйдут - хорошо, а нет - двинем полк на Вешки, и ажник черт их хмылом возьмет!

- Нету больше об этом разговоров! - свирепея, крикнул Григорий.

Медведев пожал плечами, отошел от стола и пить перестал. А в углу, свесив с лавки взлохмаченную голову, чертя рукой по загрязненному полу, Рябчиков жалобно выводил:

Ты, мальчишечка, разбедняжечка,

Ой, ты склони свою головушку.

Ты склони свою головушку...

И-эх! на правую сторонушку.

На правую, да на левую,

Да на грудь мою, грудь белую.

И, сливая с его тенорком, по-бабьи трогательно жалующимся, свой глуховатый бас, Алешка Шамиль подтягивал:

На грудях когда лежал,

Тяжелехонько вздыхал...

Тяжелехонько вздыхал

И в остатний раз сказал:

"Ты прости-прощай, любовь прежняя,

Любовь прежняя, черт паршивая!.."

За окном залиловел рассвет, когда хозяйка повела Григория в горницу.

- Будя вам его поить! Отвяжись, чертяка! Не видишь, он не гожий никуда, - говорила она, с трудом поддерживая Григория, другой рукой отталкивая Ермакова, шедшего за ними с кружкой самогона.

- Зоревать, что ли? - подмигивал Ермаков, качаясь, расплескивая из кружки.

- Ну да, спать.

- Ты с ним зараз не ложись, толку не будет...

- Не твое дело! Ты мне не свекор!

- Ложку возьми! - падая от приступа пьяного смеха, ржал Ермаков.

- И-и-и, черт бессовестный! Залил зенки-то и несешь неподобное!

Она втолкнула Григория в комнату, уложила на кровать, в полусумерках с отвращением и жалостью осмотрела его мертвенно бледное лицо с невидящими открытыми глазами:

- Может, взвару выпьешь?

- Зачерпни.

Она принесла стакан холодного вишневого взвару и, присев на кровать, до тех пор перебирала и гладила спутанные волосы Григория, пока не уснул. Себе постелила на печке рядом с девочкой, но уснуть ей не дал Шамиль. Уронив голову на локоть, он всхрапывал, как перепуганная лошадь, потом вдруг просыпался, словно от толчка,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com