Тихий Дон. Книга первая - Страница 94

Изменить размер шрифта:
рассказы отца об отставном генерале Листницком - герое русско-турецкой войны.

- Почему нанимаешься? - грохотало сверху.

- Не живу с отцом, ваше превосходительство.

- Какой же из тебя будет казак, ежели ты наймитом таскаешься? Отец, отделяя тебя, разве ничего не дал?

- Так точно, ваше превосходительство, не дал.

- Тогда другое дело. Ты с женой нанимаешься?

Сотник резко скрипнул кроватью. Григорий повел глазами, увидел - сотник моргает, дергает головой.

- Так точно, ваше превосходительство.

- Безо всяких превосходительств. Не люблю! Цена восемь рублей в месяц. Это обоим. Жена будет стряпать на дворовых и сезонных рабочих. Согласен?

- Так точно.

- Чтоб были в имении завтра же. Займешь в людской ту половину, в которой жил прежний кучер.

- Как ваша вчерашняя охота? - спросил сын у старика и опустил на коврик узкие ступни.

- Выгнали из Гремячего лога лисовина, гнали до леса. Старый попался, обманул собак.

- Казбек все хромает?

- У него, как оказалось, вывих. Ты поскорей, Евгений, завтрак стынет.

Старик повернулся к Григорию, щелкнул сухими, костлявыми пальцами.

- Шагом - марш! Завтра к восьми часам чтобы был здесь.

Григорий вышел за ворота. У заднего фасада амбара борзые грелись на подсохшей от снега земле. Старая сука со старушечьим взглядом затрусила к Григорию, обнюхала его сзади и провожала до первой балки, понуро опустив голову, ступая шаг в шаг. Потом вернулась.

XII

Аксинья отстряпалась рано, загребла жар, закутала трубу и, перемыв посуду, выглянула в оконце, глядевшее на баз. Степан стоял возле слег, сложенных костром у плетня к мелеховскому базу. В уголке твердых губ его висела потухшая цигарка; он выбирал из костра подходящую соху. Левый угол сарая завалился, надо было поставить две прочные сохи и прикрыть оставшимся камышом.

С утра на верхушках Аксиньиных скул - румянец, в молодом блеске глаза. Не укрылась перемена от Степана; завтракая, спросил:

- Ты чего?

- А чего я? - Аксинья вспыхнула.

- Блестишь, будто постным маслом намазанная.

- От печи жарко... в голову кинулось. - И, отвернувшись, глазами воровато шмыгнула в окно: не идет ли Мишки Кошевого сестра?

Та пришла только перед сумерками. Вымученная ожиданием, Аксинья встрепенулась:

- Ты ко мне, Машутка?

- Выдь на-час.

Степан перед осколком зеркала, вмазанного в выбеленную грудину печи, зачесывал чуб, гладил куцей расческой из бычачьего рога каштановые усы.

Аксинья опасливо глянула в сторону мужа:

- Ты, никак, куда-то собираешься?

Степан ответил не сразу, положил расческу в карман шаровар, взял из печурки колоду карт и кисет.

- К Аникушке пойду, посижу трошки.

- И когда ты находишься? Искоренили карты: что ни ночь, то им игра. До кочетов просиживают.

- Но, будя, слыхали.

- Опять в очко будешь играть?

- Отвяжись, Аксютка. Вон человек ждет, иди.

Аксинья боком вышла в сенцы. У входа встретила ее улыбкой румяная, в засеве веснушек, Машутка.

- ПришелОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com