Тихий Дон. Книга первая - Страница 91
Изменить размер шрифта:
любовь на придачу. Уснул, встревоженный Надвигавшимся неведомым. Перед сном тщетно старался припомнить что-то гнетущее в мыслях, несловленное. Шли в полусне думы гладко и ровно, как баркас по течению, и вдруг натыкались на что-то, будто на мель; муторно становилось, не по себе; ворочался, бился в догадках: "Что же? Что такое поперек дороги?"
А утром проснулся и вспомнил: "Служба! Куда же мы пойдем с Аксюткой! Весной - в лагерь, а осенью на службу... Вот она, зацепа".
Позавтракал и вызвал Михаила в сенцы.
- Сходи, Миша, к Астаховым. Перекажи Аксинье, чтоб, как завечереет, вышла к ветряку.
- А Степан? - замялся было Михаил.
- Придумай, как будто за делом.
- Схожу.
- Иди. Мол, непременно пущай выйдет.
- Ладно уж.
Вечером сидел под ветряком, курил в рукав. За ветряком в сухих кукурузных будыльях, спотыкаясь, сипел ветер. На причаленных крыльях хлопало оборванное полотно. Казалось Григорию, будто над ним кружит, хлопая крыльями, и не может улететь большая птица. Аксинья не шла. На западе в лиловой тусклой позолоте лежал закат, с востока, крепчая, быстрился ветер, надвигалась, перегоняя застрявшую в вербах луну, темень. Рудое, в синих подтеках, трупно темнело над ветряком небо; над хутором последыши суетного дневного гомона.
Григорий выкурил подряд три цигарки, воткнул в примятый снег последний окурок, огляделся в злобной тоске. Притаявшие проследки от ветряка к хутору дегтярно чернели. От хутора никого не видно. Григорий встал; хрустнув плечами, потянулся и пошел на огонь, зазывно мигавший в оконце Михайловой хаты. Подходил ко двору, насвистывая сквозь зубы, и почти в упор столкнулся с Аксиньей. Бежала, как видно, или торопко шла, запыхалась, и пахло от свежего, нахолодевшего рта то ли ветром, то ли далеким, еле уловимым запахом свежего степного сена.
- Заждался, думал - не придешь.
- Степана насилушки выпроводила...
- Ты меня заморозила, окаянная баба!
- Я горячая, погрею. - Распахнула опушенные полы донской шубы, обвилась вокруг Григория, как хмель вокруг дуба. - Чего кликал?
- Погоди, прими руки... Тут люди ходют.
- С своими, никак, поругался?
- Ушел. Сутки вот у Мишки... Живу, как приблудная собака.
- Как же ты теперича? - Аксинья разжала обнимавшие Григория руки и зябко запахнула полы шубы. - Давай, Гриша, к плетню отойдем. Что же так-то, посередь дороги?
Отошли. Григорий, разметав сугроб, прислонился к промерзлому трескучему плетню спиной.
- Не знаешь, ушла к своим Наталья?
- Не знаю... Уйдет, должно. А то будет тут жить?
Григорий просунул иззябшую руку Аксиньи себе в. рукав; сжимая пальцами узкую ее кисть, спросил:
- Как же будем?
- Я, миленький, не знаю. Как ты, так и я.
- Бросишь Степана?
- И не охну. Хучь зараз.
- Где-нибудь наймемся обое, будем жить.
- Хучь под скотину я с тобой, Гриша... Лишь бы с тобой.
Постояли, греясь общим теплом. Григорий не хотел идти, стоял, повернув голову на ветер, вздрагивая ноздрями, не поднимаяОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com