Тихий Дон. Книга первая - Страница 91

Изменить размер шрифта:
любовь на придачу.

Уснул, встревоженный Надвигавшимся неведомым. Перед сном тщетно старался припомнить что-то гнетущее в мыслях, несловленное. Шли в полусне думы гладко и ровно, как баркас по течению, и вдруг натыкались на что-то, будто на мель; муторно становилось, не по себе; ворочался, бился в догадках: "Что же? Что такое поперек дороги?"

А утром проснулся и вспомнил: "Служба! Куда же мы пойдем с Аксюткой! Весной - в лагерь, а осенью на службу... Вот она, зацепа".

Позавтракал и вызвал Михаила в сенцы.

- Сходи, Миша, к Астаховым. Перекажи Аксинье, чтоб, как завечереет, вышла к ветряку.

- А Степан? - замялся было Михаил.

- Придумай, как будто за делом.

- Схожу.

- Иди. Мол, непременно пущай выйдет.

- Ладно уж.

Вечером сидел под ветряком, курил в рукав. За ветряком в сухих кукурузных будыльях, спотыкаясь, сипел ветер. На причаленных крыльях хлопало оборванное полотно. Казалось Григорию, будто над ним кружит, хлопая крыльями, и не может улететь большая птица. Аксинья не шла. На западе в лиловой тусклой позолоте лежал закат, с востока, крепчая, быстрился ветер, надвигалась, перегоняя застрявшую в вербах луну, темень. Рудое, в синих подтеках, трупно темнело над ветряком небо; над хутором последыши суетного дневного гомона.

Григорий выкурил подряд три цигарки, воткнул в примятый снег последний окурок, огляделся в злобной тоске. Притаявшие проследки от ветряка к хутору дегтярно чернели. От хутора никого не видно. Григорий встал; хрустнув плечами, потянулся и пошел на огонь, зазывно мигавший в оконце Михайловой хаты. Подходил ко двору, насвистывая сквозь зубы, и почти в упор столкнулся с Аксиньей. Бежала, как видно, или торопко шла, запыхалась, и пахло от свежего, нахолодевшего рта то ли ветром, то ли далеким, еле уловимым запахом свежего степного сена.

- Заждался, думал - не придешь.

- Степана насилушки выпроводила...

- Ты меня заморозила, окаянная баба!

- Я горячая, погрею. - Распахнула опушенные полы донской шубы, обвилась вокруг Григория, как хмель вокруг дуба. - Чего кликал?

- Погоди, прими руки... Тут люди ходют.

- С своими, никак, поругался?

- Ушел. Сутки вот у Мишки... Живу, как приблудная собака.

- Как же ты теперича? - Аксинья разжала обнимавшие Григория руки и зябко запахнула полы шубы. - Давай, Гриша, к плетню отойдем. Что же так-то, посередь дороги?

Отошли. Григорий, разметав сугроб, прислонился к промерзлому трескучему плетню спиной.

- Не знаешь, ушла к своим Наталья?

- Не знаю... Уйдет, должно. А то будет тут жить?

Григорий просунул иззябшую руку Аксиньи себе в. рукав; сжимая пальцами узкую ее кисть, спросил:

- Как же будем?

- Я, миленький, не знаю. Как ты, так и я.

- Бросишь Степана?

- И не охну. Хучь зараз.

- Где-нибудь наймемся обое, будем жить.

- Хучь под скотину я с тобой, Гриша... Лишь бы с тобой.

Постояли, греясь общим теплом. Григорий не хотел идти, стоял, повернув голову на ветер, вздрагивая ноздрями, не поднимаяОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com