Тихий Дон. Книга первая - Страница 72

Изменить размер шрифта:
- Спрашиваю: родом откеда?

- А-а, да-да, тамошний, ростовский.

Федот, поднимая бронзовые скулы, вгляделся в далекие заросли степного бурьяна: Гетманский шлях тянулся на изволок, и на гребне, в коричневом бурьянном сухостое, в полверсте от дороги калмыцкий, наметанно-зоркий глаз Федота различил чуть приметно двигавшиеся головки дроф.

- Ружьишка нету, а то б заехали на дудаков. Вот они ходют... вздохнул, указывая пальцем.

- Не вижу, - сознался пассажир, подслепо моргая.

Федот проводил глазами спускавшихся в балку дроф и повернулся лицом к седокам. Пассажир был среднего роста, худощав, близко поставленные к мясистой переносице глаза светлели хитрецой. Разговаривая, он часто улыбался. Жена его, закутавшись в вязаный платок, дремала. Лица ее Федот не разглядел.

- По какой же надобности едете в наш хутор на жительство?

- Я слесарь, хочу мастерскую открыть. Столярничаю.

Федот недоверчиво оглядел его крупные руки, и пассажир, уловив этот взгляд, добавил:

- К тому же я являюсь агентом от компании "Зингер" по распространению швейных машин.

- Чей же вы будете по прозвищу? - поинтересовался Федот.

- Моя фамилия Штокман.

- Не русский, стало быть?

- Нет, русский. Дед из латышей происходил.

За короткое время Федот узнал, что слесарь Штокман Иосиф Давыдович работал раньше на заводе "Аксай", потом на Кубани где-то, потом в Юго-восточных железнодорожных мастерских. Помимо этого, еще кучу подробностей чужой жизни выпытал любознательный Федот.

Пока доехали до Казенного леса, иссяк разговор. В придорожном родниковом колодце напоил Федот прилетевшего маштака и, осовелый от тряски и езды, начал подремывать. До хутора осталось верст пять.

Федот примотал вожжи; свесил ноги, прилег поудобней.

Вздремнуть ему не удалось.

- Как у вас житье? - спросил Штокман, подпрыгивая и качаясь на сиденье.

- Живем, хлеб жуем.

- А казаки, что же, вообще, довольны жизнью?

- Кто доволен, а кто и нет. На всякого не угодишь.

- Так, так... - соглашался слесарь. И, помолчав, продолжал задавать кривые, что-то таившие за собой вопросы: - Сытно живут, говоришь?

- Живут справно.

- Служба, наверное, обременяет? А?

- Служба-то?.. Привычные мы, только и поживешь, как на действительной.

- Плохо вот то, что справляют все сами казаки.

- Да как же, туды их мать! - оживился Федот и опасливо глянул на отвернувшуюся в сторону женщину. - С этим начальством беда... Выхожу на службу, продал быков - коня справил, а его взяли и забраковали.

- Забраковали? - притворно удивился слесарь.

- Как есть, вчистую. Порченый, говорят, на ноги. Я так, я сяк: "Войдите, говорю, в положение, что у него ноги, как у призового жеребца, но ходит он петушиной рысью... походка у него петушиная". Нет, не признали. Ить это раз-з-зор!..

Разговор оживился, Федот в увлечении соскочил с повозки, охотно стал рассказывать о хуторянах, ругать хуторского атамана за неправильную дележку луга, расхваливая порядки в Польше, где полкОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com