Тихий Дон. Книга первая - Страница 179
Изменить размер шрифта:
вает тебе бог один грех, тоже как и за змею. Животную без потребы нельзя губить - телка, скажем, или ишо что, - а человека унистожай. Поганый он, человек... Нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки. На возражения Григория он поморщился и упрямо умолк.
Григорий с удивлением замечал, что Чубатого беспричинно боятся все лошади. Когда подходил он к коновязи, кони пряли ушами, сбивались в одну кучу, будто зверь шел к ним, а не человек. Под Станиславчиком сотня, наступая по лесистой и топкой местности, вынуждена была спешиться. Коноводы брали лошадей и отъезжали в лощинку, под прикрытие. Чубатому досталось коноводить, но он отказался наотрез.
- Урюпин, ты чего, сучье вымя, выколашиваешься? Почему не берешь коней? - налетел на него взводный урядник.
- Они меня боятся. Ей-богу! - уверял тот, тая постоянный смешок в глазах.
Он никогда не был коноводом. Со своим конем обращался ласково, холил его заботой, но всегда замечал Григорий: как только хозяин подходил к коню, по привычке не шевеля прижатыми к бедрам руками, - по спине коня волною шла дрожь: конь беспокоился.
- Ты скажи, угодник, чего от тебя кони полохаются? - спросил как-то Григорий.
- Кто их знает. - Чубатый пожал плечами. - Я их жалею.
- Пьяных по духу угадывают, боятся, а ты тверезый.
- Во мне сердце твердое, они чуют.
- Волчиное в тебе сердце, а может, и никакого нету, камушек заместо него заложенный.
- Могет быть, - охотно соглашался Чубатый.
Под городом Каменка-Струмилово третий взвод целиком со взводным офицером выехал в рекогносцировку: накануне чех-перебежчик сообщил командованию о дислокации австрийских частей и предполагаемом контрнаступлении по линии Гороши - Ставинцкий; требовалось постоянное наблюдение за дорогой, по которой предполагалось передвижение частей противника; с этой целью взводный офицер оставил на опушке леса четырех казаков со взводным урядником, а с остальными поехал к видневшимся за взгорьем черепичным крышам какого-то выселка.
На опушке, возле старой остроконечной часовни со ржавым распятием, остались Григорий Мелехов, урядник, казаки из молодых - Силантьев, Чубатый и Мишка Кошевой.
- Спешивайся, ребята, - приказал урядник. - Кошевой, отведи коней вон за энти сосны, ну да, вон за энти, какие погуще.
Казаки лежали под сломленной засохшей сосной, курили: урядник глаз не отрывал от бинокля. Шагах в десяти от них волнилось неубранное, растерявшее зерно жито. Выхолощенные ветром колосья горбились и скорбно шуршали. Полчаса пролежали казаки, перебрасываясь ленивыми фразами. Где-то правее города неумолчно колыхался орудийный гул. Григорий подполз к хлебам и, выбирая полные колосья, обминая их, жевал черствое, перестоявшееся зерно.
- Никак, австрийцы! - вполголоса воскликнул урядник.
- Где? - встрепенулся Силантьев.
- Вон, из леса. Правей гляди!
Кучка всадников выехала из-за дальнего перелеска. Остановившись, они разглядывали поле с далеко выпяченными мысами леса, потом тронулись по направлениюОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com