Тихий Дон. Книга первая - Страница 155

ная затекшие жирные ноги, и неизменно приветствовал "козаков" помахиваньем белого, с лакированным козырьком, картуза.

- Иди с нами косить, пан!

- Жир иди растряси трошки!

- Бери косу, а то паралик захлестнет!.. - кричали из белорубашечных шеренг казаков.

Пан очень хладнокровно улыбался, вытирая каемчатым платком закатную розовость лысины, и шел с вахмистром отводить новые участки покосной травы.

В полдень приезжала кухня. Казаки умывались, шли за едой.

Ели молча, зато уж в послеобеденный получасовой отдых наверстывались разговоры.

- Трава тут поганая. Супротив нашей степовой не выйдет.

- Пырею почти нету.

- Наши в Донщине теперь уж откосились.

- Скоро и мы прикончим. Вчерась рождение месяца, дождь обмывать будет.

- Скупой поляк. За труды хучь бы по бутылке на гаврика пожаловал.

- Ого-го-го! Он за бутылку в алтаре...

- Во, братушки, что б это обозначало: чем богаче - тем скупее?

- Это у царя спроси.

- А дочерю помещикову кто видал?

- А что?

- Мя-а-асис-тая девка!

- Баранинка?

- Во-во...

- С сырцом ба ее хрумкнул...

- Правда ай нет, гутарют, что за нее из царского роду сваталися?

- Простому рази такой шматок достанется?

- Ребя, надысь слыхал брехню, будто высочайшая смотра нам будет.

- Коту делать нечего, так он...

- Ну, ты брось, Тарас!

- Дай, дымнуть, а?

- Чужбинник, дьявол, с длинной рукой - под церкву!

- Гля, служивые, у Федотки и плям хорош, а куру нету.

- Одна пепла осталась.

- Тю, брат, разуй гляделки, там огню, как у доброй бабы!

Лежали на животах. Курили. До красноты жгли оголенные спины. В сторонке человек пять старых казаков допытывались у одного из молодых:

- Ты какой станицы?

- Еланской.

- Из козлов, значится?

- Так точно.

- А на чем у вас там соль возют?

Неподалеку на попонке лежал Крючков Козьма, скучал, наматывал на палец жидкую поросль усов.

- На конях.

- А ишо на чем?

- На быках.

- Ну, а тарань с Крыму везут на чем? Знаешь, такие быки есть, с кочками на спине, колючки жрут: как их звать-то?

- Верблюды.

- Огхо-хо-ха-ха!..

Крючков лениво подымался, шел к проштрафившемуся, по-верблюжьи сутулясь, вытягивая кадыкастую шафранно-смуглую шею, на ходу снимал пояс.

- Ложись!

А вечерами в опаловой июньской темени в поле у огня:

Поехал казак на чужбину далеку

На добром своем коне вороном,

Свою он краину навеки покинул...

Убивается серебряный тенорок, и басы стелют бархатную густую печаль:

Ему не вернуться в отеческий дом.

Тенор берет ступенчатую высоту, хватает за самое оголенное:

Напрасно казачка его молодая

Все утро и вечер на север смотрит.

Все ждет она, поджидает - с далекого края

Когда же ее милый казак-душа прилетит.

И многие голоса хлопочут над песней. Оттого и густа она и хмельна, как полесская брага:

А там, за горами, где вьются метели,

Зимою морозы лютые трещат,

Где сдвинулись грозно и сосны и ели,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com