Тихий Дон. Книга первая - Страница 128
Изменить размер шрифта:
ово живете, батя. - Натальюшка! Здорово, милая, здорово! - засуетился Пантелей Прокофьевич. Хворостина, выпавшая из рук его, свилась и выпрямилась. - Ты чего ж это глаз не кажешь? Ну, пойдем в курень, погоди, мать-то тебе возрадуется.
- Я, батя, пришла... - Наталья неопределенно повела рукой и отвернулась. - Коль не прогоните, останусь навовсе у вас...
- Что ты, что ты, любушка! Аль ты нам чужая? Григорий вон прописал в письме... Он, девка, об тебе наказывал справиться.
Пошли в курень. Пантелей Прокофьевич хромал, суетливо и обрадованно.
Ильинична, обнимая Наталью, уронила частую цепку слез, шепнула, сморкаясь в завеску:
- Дитя б надоть тебе... Оно б его присушило. Ну, садись. Сем-ка я блинчиков достану?
- Спаси Христос, маманя. Я вот... пришла...
Дуняшка, вся в зареве румянца, вскочила с надворья в кухню и с разбегу обхватила Натальины колени.
- Бесстыжая! Забыла про нас!..
- Сбесилась, кобыла! - крикнул притворно-строго на нее отец.
- Большая-то ты какая... - роняла Наталья, разжимая Дуняшкины руки и заглядывая ей в лицо.
Заговорили разом все, перебивая друг друга и замолкая. Ильинична, подпирая щеку ладонью, горюнилась, с болью вглядываясь в непохожую на прежнюю Наталью.
- Совсем к нам? - допытывалась Дуняшка, теребя Натальины руки.
- Кто его знает...
- Чего ж там, родная жена да гдей-то будет жить! Оставайся! - решила Ильинична и угощала сноху, двигая по столу глиняную чашку, набитую блинцами.
Пришла Наталья к свекрам после долгих колебаний. Отец ее не пускал, покрикивал и стыдил, разубеждая, но ей неловко было после выздоровления глядеть на своих и чувствовать себя в родной когда-то семье почти чужой. Попытка на самоубийство отдалила ее от родных. Пантелей Прокофьевич сманивал ее все время после того, как проводил Григория на службу. Он твердо решил взять ее в дом и примирить с Григорием.
С того дня Наталья осталась у Мелеховых. Дарья внешне ничем не проявляла своего недовольства; Петро был приветлив и родствен, а косые редкие взгляды Дарьи искупались горячей Дуняшкиной привязанностью к Наталье и отечески-любовным отношением стариков.
На другой же день, как только Наталья перебралась к свекрам, Пантелей Прокофьевич под свой указ заставил Дуняшку писать Григорию письмо.
"Здравствуй, дорогой сын наш Григорий Пантелеевич! Шлем мы тебе нижайший поклон и от всего родительского сердца, с матерью твоей Василисой Ильинишной, родительское благословение. Кланяется тебе брат Петр Пантелеевич с супругой Дарьей Матвеевной и желает тебе здравия и благополучия; ишо кланяется тебе сестра Евдокея и все домашние. Письмо твое, пущенное от февраля пятого числа, мы получили и сердечно благодарим за него.
А если, ты прописал, конь засекается, то заливай ему свиным нутряным салом, ты знаешь, и на задок не подковывай, коли нету склизости, или, сказать, гололедицы. Жена твоя Наталья Мироновна проживает у нас и находится в здравии и благополучии.
Сушеной вишни мать тебе посылает и паруОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com