Червоточина - Страница 7

й палец,- пшеницы четыре десятины...

Яков Алексеевич придавил третий палец и поднял глаза к потолку, словно что-то про себя подсчитывая. В толпе кто-то хихикнул; покрывая смех, кто-то густо кашлянул.

- Семь десятин? - спросил статистик, нервно постукивая карандашом.

- Семь,- твердо ответил Яков Алексеевич.

Степка, расчищая локтями дорогу, прорвался к столу.

- Товарищ! - Голос у Степки суховато-хриплый, рвущийся.- Товарищ статист, тут ошибка... Отец запамятовал...

- Как запамятовал? - бледнея, крикнул Яков Алексеевич.

- ...запамятовал еще один клин шпеницы... Всего двадцать десятин посеву.

В толпе глухо загудели, зашушукались. Из задних рядов несколько голосов сразу крикнули:

- Верна! Правильна! Брешет Яков... у него три раза по семь будет!..

- Что же вы, гражданин, вводите нас в заблуждение? - Статистик вяло сморщился.

- Кто его знает... враг попутал... верно, двадцать.. Так точно... Вот, боже ты мой... Скажи на милость, запамятовал..

Губы у Якова Алексеевича растерянно вздрагивали, на посиневших щеках прыгали живчики. В комнате стояла неловкая тишина. Председатель что-то шепнул статистику на ухо, и тот красным карандашом зачеркнул цифру "7" и вверху жирно вывел - "20".

x x x

Степка забежал к Прохору, и через сады, торопясь, дошли до дому.

- Ты, брат, поспешай, а то придет отец с собрания, быков ни черта не даст!

Наскорях выкатили из-под навеса арбы, запрягли быков. Максим с крыльца крикнул:

- Записали посев?

- Записали.

- Что же, сделали тебе какую скидку?

Степка, не поняв вопроса, промолчал. Выехали за ворота. От площади к проулку почти рысью трусил Яков Алексеевич.

- Цоб!

Кнут заставил быков прибавить шагу. Две арбы с опущенными лестницами, мягко погромыхивая, потянулись в степь.

Возле ворот запыхавшийся Яков Алексеевич махал шапкой.

- Во-ро-чай-ся! - клочьями нес ветер осипший крик.

- Не оглядывайся! - крикнул Степка Прохору приналег на кнут.

Арбы спустились, как нырнули, в яр, а от станицы, от осанистого дома Якова Алексеевича, все еще плыл тягучий рев:

- Вер-ни-ись, су-кин сы-ын!..

x x x

Затемно доехали до Прохоровых копен. Распрягли быков, пустили их щипать огрехи на скошенной делянке. Наложили возы сеном и порешили ночевать в степи, а перед рассветом ехать домой.

Прохор, утоптав второй воз, там же свернулся клубком, поджал ноги и уснул. Степка прилег на землю. Накинув зипун от росы, лежал, глядя на бисерное небо, на темные фигуры быков, щипавших нескошенную траву. Парная темь точила неведомые травяные запахи, оглушительно звенели кузнечики, где-то в ярах тосковал сыч.

Неприметно как - Степка уснул.

Первым проснулся Прохор. Мешковато упал с воза, присел над землей, вглядываясь, не видно ли где быков. Темнота густая, фиолетовая, паутиной оплетала глаза. Над логом курился туман. Дышло Большой Медведицы торчало, опускаясь на запад.

Шагах в десяти Прохор наткнулся на спавшего Степку.

Тронул рукою зипун, шерсть,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com