Поэтика - Страница 254

не и одинаково применима к тысячам разных вещей, начиная с фразы эпиграфа и кончая поэмой. Возьмем другое ходовое понятие фабулы: схема действия. Фабула обозначится тогда примерно, в минимуме, так: "Гирей разлюбил Зарему из-за Марии. Зарема убивает Марию". Но что же делать, когда этой-то развязки у Пушкина вовсе нет? Пушкин только предоставляет догадываться о развязке - развязка намеренно завуалирована. Сказать, что Пушкин уклонился от нашей фабульной схемы, будет смело, потому что он и вовсе с ней не считался. Это примерно то же, что отстукивать стопу (схему ямба) по его стихам:

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

и говорить, что в слове "занемог" Пушкин уклонился от ямба. Не лучше ли отрешиться от схемы, чем считать произведение "отклонением" от нее? И действительно, правдивее считать метром стихотворения не "стопу" - схему, а всю акцентную (ударную) наметку вещи. Тогда "ритмом" будет вся динамика стихотворения, складывающаяся из взаимодействия метра (ударной наметки) с речевыми связями (синтаксисом), со звуковыми связями ("повторами").

То же и в вопросе о фабуле и сюжете. Либо мы рискуем создавать схемы, не укладывающиеся в произведение, либо мы должны определить фабулу как всю семантическую (смысловую) наметку действия. Тогда сюжет вещи определится как динамика ее, складывающаяся из взаимодействия всех связей материала (в том числе и фабулы как связи действия) - стилистической, фабульной и т. д. В лирическом стихотворении тоже есть сюжет, но в нем совершенно другого порядка фабула, и у нее совсем иная роль в развитии сюжета. Понятие сюжета не покрывается понятием фабулы. Сюжет может быть эксцентричен по отношению к фабуле *. Здесь в этих отношениях сюжета и фабулы возможны несколько типов:

* Это впервые показано Виктором Шкловским в работах о Стерне и Розанове.

1. Сюжет опирается главным образом на фабулу, на семантику действия.

Здесь особую важность приобретает распределение фабульных линий, причем одна линия тормозит другую - и этим самым двигает сюжет. Любопытный пример типа, когда сюжет развивается на ложной фабульной линии, - новелла Амброза Бирса "Приключение на мосту через Совиный ручей": человека вешают, он срывается в ручей - сюжет развивается далее на ложной фабульной линии - он плывет, убегает, бежит к дому - и только там умирает. В последних строках обнаруживается, что бегство чудилось ему в течение предсмертной минуты 16. То же и в "Прыжке в неизвестность" Л. Перутца.

Интересно, что в одном из наиболее фабульных романов - "Отверженные" Гюго - "торможение" совершается как обилием второстепенных фабульных линий, так и вводом исторического, научного, описательного материалов - самих по себе. Последнее характерно для развития сюжета, а не фабулы. Роман как большая форма требует такого внефабульного развития сюжета. Развитие сюжета, адекватное развитию фабулы, характерно для авантюрной новеллы. (Кстати, "большая форма" в литературе не определяется числом страниц, как в кино метражом.Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com