Поэтика - Страница 117

Такое обращение беднит.

Есенин отступает неудержимо.

Прежняя лирика Есенина была, конечно, глубоко традиционна; она шла и от Фета, и от условного поэтического "народничества", и от примитивно понятого через Клюева Блока. В сущности Есенин вовсе не был силен ни новизной, ни левизной, ни самостоятельностью. Самое неубедительное родство у него - с имажинистами, которые, впрочем, тоже не были ни новы, ни самостоятельны, да и существовали ли - неизвестно. Силен он был эмоциональным тоном своей лирики. Наивная, исконная и потому необычайно живучая стиховая эмоция - вот на что опирается Есенин. Все поэтическое дело Есенина - это непрерывное искание украшений для этой голой эмоции 13. Сначала церковнославянизмы, старательно выдержанный деревенский налет и столь же традиционный "мужицкий Христос"; потом - бранные слова из практики имажинистов, которые были таким же, в сущности, украшением для есенинской эмоции, как и церковнославянизмы.

Искусство, опирающееся на эту сильную, исконную эмоцию, всегда тесно связано с личностью. Читатель за словом видит человека, за стиховой интонацией угадывает "личную". Вот почему необыкновенно сильна была в стихах литературная личность Блока (не живой, не "биографический" Блок, а совсем другого порядка, другого плана, стиховой Блок) 14. Вот почему замечателен "Пугачев" Есенина, где эта эмоция новым светом заиграла на далекой теме, необычайно оживила и приблизила ее:

- Дорогие мои, хорошие! 15

Литературная, стиховая личность Есенина раздулась до пределов иллюзии. Читатель относится к его стихам как к документам, как к письму, полученному по почте от Есенина 16. Это, конечно, сильно и нужно. Но это и опасно. Может произойти распад, разделение - литературная личность выпадет из стихов, будет жить помимо них; а покинутые стихи окажутся бедными. Литературная личность Есенина - от "светлого инока" в клюевской скуфейке до "похабника и скандалиста" "Кабацкой Москвы" - глубоко литературна. Его личность - почти заимствование, - порою кажется, что это необычайно схематизированный, ухудшенный Блок, пародированный Пушкин; даже собачонка у деревенских ворот лает на Есенина по-байроновски 17. И все же эта личность, связанная с эмоцией, была достаточно убедительна для того, чтобы заслонить стихи, для того, чтобы вырасти в своеобразный внесловесный литературный факт. В последних стихах Есенина 18 "личность" сыграла последний акт. Ни "инока в скуфейке", ни поэта, "жарящего спирт" 19. "Скандалист" покаялся в "скандалах", драматическое напряжение ослабело. Личность больше не заслоняет стихов. А между тем, если отвлечь зрителя от актера, драма как Lese Drama становится сомнительной; снять с картины название, и картина окажется олеографией. Поэт, который так дорог почитателям "нутра", жалующимся, что литература стала "мастерством" (т. е. искусством, как будто она им не была всегда), обнаруживает, что "нутро" много литературнее "мастерства". Примитивной эмоциональной силой, почти назойливой непосредственностью своей литературнойОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com