Апельсины - Страница 5
Изменить размер шрифта:
разговора. Мысли его вертелись с ужасающей быстротой, и одна из них била его по нервам: "Я сижу тупо, как дурак! - Как дурак! - Как дурак!"
- Ну, говорите же что-нибудь, - тихо сказала девушка и виновато улыбнулась. Голос у нее был слабый, грудной. - Ужасно это, как мало дают свидания. Пять минут... Вон в предварилке, говорят, больше...
- Да, там больше, - согласился Брон значительным тоном. - Там десять минут дают...
И он опять умолк, прислушиваясь к себе и желая, чтобы пять минут уже кончились.
- Я очень торопилась сюда, - продолжала девушка. - Мне надо еще поспеть в одно место... А здесь ждала - час... или нет? Полтора часа...
- Спасибо, что пришли, - сказал Брон деревянным голосом. - Очень скучно сидеть... - "Что же это я жалуюсь?" - внутренно нахмурился он. - А вы... как?
- Я? - рассеянно протянула девушка. - Да все так же...
Они еще немного помолчали, поглядывая друг на друга. И обоим почему-то было грустно. Ротмистр подавил зевок, побарабанил пальцами по столу и, с треском открыв огромные часы, сказал, поднимаясь:
- Свидание кончено... Кончайте, господа!..
Брон и Борисова поднялись и снова улыбнулись растерянно и жалко, мучаясь собственной неловкостью и чужой, враждебной атмосферой, окружавшей их. Девушка пошла к дверям, но на пороге еще раз обернулась и торопливо бросила:
- Я приду в четверг... А вы не скучайте.
Она думала, быть может, встретить другого, закаленного человека, сильного и гордого, как его письма, с резкими движениями и мягким взором... Все может быть. Может быть и то, что, выходя на улицу, она бросила длинный взгляд на мрачный фасад тюрьмы, схоронивший за железными прутьями столько прекрасных душ... Может быть также... - Все может быть.
Брон медленно поднимался по лестнице к "своему" коридору и "своей" камере. Ему было тяжело и неловко, как человеку, уличенному в дурном поступке, хотя он и сам не знал - отчего это... И он думал о странностях человеческой жизни, о тайных извилинах души, где рождаются и гаснут желания, - двуликие, как и все в мире, смутные и ясные, сильные и слабые. И жаль было этих прекрасных цветов, пасынков жизни, обвеянных поэтической грезой, живущих и умирающих, как мотыльки, неизвестно зачем, почему и для кого...
Войдя в камеру, Брон подошел к окну, вздохнул и стал смотреть на блестящие краски весеннего дня, цветным покровом обнимающие пространство. Синела река, звонкий, возбуждающий гул уличной жизни пел и переливался каскадом. И новая морщина легла в душе Брона...
ПРИМЕЧАНИЯ
Апельсины. Впервые - в газете "Биржевые ведомости", утр. вып., 1907, 24 июня (7 июля).
Ю. КиркинОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com