Любовь во время чумы - Страница 205

го было четверо сыновней и одна дочь, и всех их он готовил в наследники своей империи, но жизнь уготовила ему долю, которая была уделом расхожей литературы его времени, но никто не думал, что такое случается в жизни: все четыре сына умерли один за другим, едва успев занять руководящие посты, а дочь оказалась начисто лишенной призвания к речному делу и предпочла умереть, созерцая из окошка, с высоты пятидесяти метров, суда на Гудзоне. Разумеется, хватало таких, кто за верное выдавал россказни, будто бы этот мрачный Флорентино Ариса, со своим вампирским зонтиком, не остался в стороне от того, что произошло сразу столько случайностей.

Когда дядюшка отошел от дел - не по собственной воле, а по предписанию врачей, - Флорентино Ариса начал ощутимо жертвовать своими воскресными любовными занятиями. Он стал сопровождать дядюшку в его загородный приют на одном из первых появившихся в городе автомобилей, у которого рычаг управления имел такую отдачу, что первому шоферу оторвало руку. Они разговаривали часы напролет, отрешенно лежа в гамаке, на шнурах которого было вышито дядюшкино имя, и повернувшись спиною к морю, в старинном имении с рабами, где с террас, сплошь в цветущих астромелиях, видны были заснеженные горные хребты. Флорентино Арисе всегда трудно было говорить с дядюшкой о чем-нибудь ином, кроме речного судоходства, особенно в эти долго не наступавшие вечера, где смерть всегда была невидимым гостем. Дядюшку Леона XII постоянно мучила одна забота - чтобы речное судоходство не попало в руки дельцов, связанных с крупными европейскими объединениями. "Речное судоходство всегда было в руках у крутых людей, - говорил он. - Если же им завладеют эти хлыщи, то кончится тем, что опять подарят его немчуре". Опасение исходило из его политических взглядов, которые он высказывал кстати и некстати.

- Скоро мне стукнет сто лет, я видел всякие перемены, даже светила перемещались во Вселенной, и только одного не видел - перемен в этой стране, говорил он. - И конституции новые принимают, и законы всякие, и войны начинаются каждые три месяца, а все равно - живем, как прежде, в Колонии.

Своим братьям-масонам, приписывающим все зло поражению федерализма, он отвечал: "Тысячедневная война была проиграна двадцать три года назад, в войне семьдесят шестого года". Флорентино Ариса, чье безразличие к политике приближалось почти к абсолютному, слушал эти разглагольствования, звучавшие все чаще, как слушают шум моря. Что же касается политики, проводимой компанией, то он был ярым ее противником. В противоположность дядюшке, он считал, что положение речного пароходства, находившегося на грани краха, можно поправить, лишь произвольно отказавшись от монополии на суда с паровыми котлами, предоставленной Карибскому речному пароходству Национальным конгрессом на девяносто девять лет и один день. Дядюшка возражал: "Эти идеи тебе вбивает в голову моя тезка Леона - ее анархические новации". Однако это было верно лишь наполовину. Свои доводы Флорентино Ариса основывал на опыте немецкогоОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com