Александр Солоник: киллер на экспорт - Страница 8

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 183.
Изменить размер шрифта:
оссийские милиционеры расследовать не будут: он был убит на территории иностранного государства..."

Что правда, то правда: смерти этого человека жаждали многие, очень многие. И Солоник, человек, безусловно, неглупый, хитрый и расчетливый, прекрасно понимал, что его смерть станет выгодна для всех. И уж наверняка прогнозировал дальнейшие события. И не только прогнозировал, но и готовил собственный сценарий.

Адвокат вновь зашелестел газетным листом - концовка материала в газете "Сегодня" за 5 февраля была созвучна его соображениям:

"Не секрет, что труп Солоника хотят увидеть очень многие. Вот только вопрос: а мертв ли он? Допустим, что Саша Македонский "скорее мертв". Вот только "мифы и легенды" Греции заставляют в этом усомниться..."

Сигарета, зажатая между пальцами, неслышно тлела, пепел падал на полированный стол, но Адвокат не замечал этого. Сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек диктофончик и четыре микрокассеты, вставил одну из них, нажал на воспроизведение.

Это были посмертные воспоминания Александра Солоника. Хотя, как знать, может быть, и не посмертные?

Кассеты эти хранились в специальной ячейке банка в Лимасоле. Адвокат специально летал на Кипр, чтобы извлечь их оттуда. Недавнему посетителю Третьего муниципального кладбища очень не хотелось вспоминать, кто, как и при каких обстоятельствах сообщил ему об этих аудиозаписях. Да и могли ли они теперь что-нибудь изменить?

Тихо, почти неслышно шелестела магнитная лента, и знакомый голос, который он столько раз слышал в кабинете "Матросской тишины", неторопливо, обстоятельно повествовал о жизни Саши Македонского. О том, как простой, ничем не примечательный курганский парень стал грозой и ужасом русской мафии. О том, почему МУР, РУОП, специальные поисковые группы ГУИНа, прокуратура и ФСБ с их воистину неограниченными возможностями так долго не могли выйти на след "курганского Рэмбо". И конечно же о тех, кого ему, Александру Солонику, приходилось "исполнять". Правда, рассказчик старался не упоминать о тех людях, которые стояли за киллерскими отстрелами о тех, кто заказывал ему убийства, о тех, с чьей помощью он был извлечен из СИЗО "Матросская тишина", кто организовал ему бегство в солнечную Грецию. Когда же монолог подходил к самому главному, к кукловодам, незримо дергавшим за ниточки из-за кулис, голос рассказчика становился каким-то тусклым, речь сбивчивой - так может говорить лишь человек, который рассчитывает в будущем никогда с теми кукловодами больше не встречаться.

Но тогда получается, что Солоник скорей жив, чем мертв.

Это была не исповедь и не мемуары, и уж тем более не крик души. Кому, как не Александру Македонскому, знать: за его именем тянется шлейф догадок, домыслов, слухов и сплетен, порой самых неправдоподобных и жутких. И, наверное, он посчитал своим долгом изложить события таковыми, какими они виделись ему самому.

Удивительно, но повествование велось от третьего лица: не "я, Саша", а "он, Александр". Словно Юлий Цезарь в "Записках оОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com