Александр Солоник: киллер на экспорт - Страница 27

лярных эстрадных исполнителей, выступавших тут вечерами, невольно заставляли вспоминать новогодние "Голубые огоньки".

Но люди посвященные отлично знали: в этом небольшом и таком уютном заведении, как правило, собираются бандиты.

Вот и теперь за сдвинутыми столиками неподалеку от бара сидело пять или шесть молодых людей атлетического телосложения и характерной внешности. Разболтанные движения кистей рук, пальцы унизаны перстнями-спецсимволами, значительное выражение лиц, дорогой, но не всегда со вкусом подобранный прикид, в разговоре преобладала профессиональная феня. Все это красноречиво свидетельствовало о принадлежности собравшихся далеко не к самой законопослушной категории российских граждан. Впрочем, не всех сидевших за сдвинутыми столиками можно было причислить к криминалитету.

С краю, ближе к проходу, скромно примостились трое в дорогой, но подчеркнуто-скромной одежде. Напряженные лица, боязнь сказать что-то лишнее выдавали в троице подшефных бизнесменов.

Во главе стола сидел здоровенный амбал лет тридцати. Хищный прищур небольших, глубоко посаженных глаз, мощный квадратный подбородок, плоские уши боксера, стрижка бобриком, из-за которой и без того его крупная голова казалась еще больше, - все это вместе придавало его облику внушительность и агрессивность. Правда, праздничный блеск глаз и резиновая улыбка, с которой он выслушивал остальных, несколько сглаживали устрашающее впечатление. Улыбка редко появляется на его лице.

Сегодня, двенадцатого августа, у него был день рождения. Ради такого дня, который, как известно, бывает лишь раз в году, можно и расслабиться, можно изредка и улыбнуться.

Веселье было в самом разгаре - разливалось спиртное, звучали тосты, с хрустальным звоном сдвигались бокалы. Пожилой бородатый бард с акустической гитарой, типичный ресторанный мужик типа Звездинского, хрипел с подиума в центре зала куплеты на блатной фене:

В кабак заехал на "стрелу",

Подсел я правильно к окну,

И объяснил все в исключительной манере.

Двоих я сразу срисовал

Один у плинтуса стоял.

Я понял: "крыша" - это милиционеры.

Впрочем, собравшиеся почти не слушали барда, их внимание было сосредоточено на виновнике торжества.

- За новорожденного!

- За тебя, Свеча!

- Чтобы свечи твоим врагам на могилы ставили! - щегольнул каламбуром один из пацанов.

В голове плыл негромкий гул - умиротворяющий, приятный, сиреневой дымкой отделяя собравшихся от будней, минувших и будущих: с "терками", "наездами", "стрелками", коварными ментовскими прокладками и прочими издержками их опасной профессии. Причем настолько опасной, что каждый день может в любой момент закончиться кабинетом следователя, "хатой" следственного изолятора, зарешеченными окнами печально известной двадцатой больницы или секционным залом морга.

Это только в уголовной лирике, столь любимой прыщавыми малолетками, "гнущих пальцы" на блатной манер, будни бандитов представлены в романтическо-возвышенном ореоле. Вон и ресторанный мужичокОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com