В списках не значился - Страница 81
Изменить размер шрифта:
пел старшина и чадила плошка. Подошел к своей скамье, укрылся шинелью, хотел подумать, как быть дальше, и - заснул. Крепко и спокойно.Утром Плужников встал вместе со всеми. Убрал все со скамьи, на которой столько суток пролежал, глядя в одну точку.
- На поправку потянуло, товарищ лейтенант? - недоверчиво улыбаясь, спросил старшина.
- Вода найдется? Кружки три хотя бы.
- Есть вода, есть! - засуетился Степан Матвеевич.
- Польете мне, Волков. - Плужников впервые за много дней содрал с себя перепревшую гимнастерку, надетую на голое тело: майка давно пошла на бинты. Вынул из продавленного чемодана смену белья, мыло, полотенце. - Мирра, пришей мне подворотничок к летней гимнастерке.
Вылез в подземный ход, долго, старательно мылся, все время думая, что тратит воду, и впервые сознательно не жалея этой воды. Вернулся и так же молча, тщательно и неумело побрился новенькой бритвой, купленной в училищном военторге не по надобности, а про запас. Растер одеколоном худое, изрезанное непривычной бритвой лицо, надел гимнастерку, что подала Мирра, туго затянулся ремнем. Сел к столу - худая мальчишеская шея торчала из воротника, ставшего непомерно широким.
- Докладывайте.
Переглянулись. Старшина спросил неуверенно:
- Что докладывать?
- Все. - Плужников говорил жестко и коротко: рубил. - Где наши, где противник.
- Так это… - Старшина замялся. - Противник известно где: наверху. А наши… Наши неизвестно.
- Почему неизвестно?
- Известно, где наши, - угрюмо сказал Федорчук. - Внизу. Немцы наверху, а наши - внизу.
Плужников не обратил внимания на его слова. Он говорил со старшиной, как со своим заместителем, и всячески подчеркивал это.
- Почему не знаете, где наши?
Степан Матвеевич виновато вздохнул:
- Разведку не производили.
- Догадываюсь. Я спрашиваю, почему?
- Да ведь как сказать. Болели вы. А мы выход заложили.
- Кто заложил?
Старшина промолчал. Тетя Христя хотела что-то пояснить, но Мирра остановила ее.
- Я спрашиваю, кто заложил?
- Ну, я! - громко сказал Федорчук.
- Не понял.
- Я.
- Еще раз не понял, - тем же тоном сказал Плужников, не глядя на старшего сержанта.
- Старший сержант Федорчук.
- Так вот, товарищ старший сержант, через час доложите мне, что путь наверх свободен.
- Днем работать не буду.
- Через час доложите об исполнении, - повторил Плужников. - А слова «не буду», «не хочу» или «не могу» приказываю забыть. Забыть до конца войны. Мы - подразделение Красной Армии. Обыкновенное подразделение, только и всего.
Еще час назад, проснувшись, он не знал, что скажет, но понимал, что говорить обязан. Он нарочно оттягивал эту минуту - минуту, которая должна была либо все поставить по своим местам, либо лишить его права командовать этими людьми. Поэтому он и затеял умывание, переодевание, бритье: он думал и готовился к этому разговору. Готовился продолжать войну, и в нем уже не было ни сомнений, ни колебаний. Все осталось там, во вчерашнем дне, пережить который ему было суждено.
2
ВОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com