Хазарский словарь - Страница 68

ты был уверен, что она тебя поняла до конца?

– Не знаю, – ответил я, – а ты можешь?

– Могу, – сказал старик спокойно, хлопнув руками, убил моль и показал на ладони ее расплющенные останки. – Ты думаешь, она не поняла, что я сказал?

– Так можно и свече доказать, что ты существуешь, загасив ее двумя пальцами, – заметил я.

– Разумеется, если свеча в состоянии умереть… Представь теперь, – продолжал он, – что есть кто-то, кто знает о нас все то, что мы знаем о моли. Кто-то, кому известно каким образом, чем и почему ограничено наше пространство, то, что мы считаем небом и воспринимаем как нечто неограниченное. Кто-то, кто не может приблизиться к нам и только одним-единственным способом – убивая нас – дает нам понять, что мы существуем. Кто-то, чьей одеждой мы питаемся, кто-то, кто нашу смерть носит в своей руке как язык, как средство общения с нами. Убивая нас, этот неизвестный сообщает нам о себе. И мы через наши смерти, которые, может быть, не более чем просто урок какому-нибудь скитальцу, сидящему рядом с убийцей, мы, повторяю, через наши смерти, как через приоткрытую дверь, рассматриваем в последний момент какие-то новые пространства и какие-то другие границы. Эта шестая, высшая степень смертного страха (о котором нет воспоминаний) держит всех нас вместе, в одной игре, связывает всех ее участников, не знакомых друг с другом. В сущности, иерархия смерти – это то единственное, что делает возможной систему контактов между различными уровнями действительности в необъятном пространстве, где смерти, как отзвуки отзвуков, повторяются бесконечно…

Пока сторож говорил, я думал: если все, что он здесь рассказывает, – плод мудрости, опыта или начитанности, то это не заслуживает внимания. Но что, если вдруг он просто в этот момент оказался в таком положении, из которого ему открывается лучший вид и другие горизонты, чем всем остальным или ему же самому день назад?.."

Ябир Ибн Акшани некоторое время жил скитальцем. Вместе со своим музыкальным инструментом, сделанным из панциря белой черепахи, он бродил по селам Малой Азии, играл и гадал, пуская в небо стрелы, воровал и выпрашивал по два сита муки каждую неделю. Погиб он в 1699 году от Исы странной смертью. В то время он болтался по четверговищам (местам, где по четвергам бывают ярмарки) и везде, где ему удавалось, пакостил людям. Плевал им в трубки, связывал друг с другом колеса на повозках, узлом завязывал чалмы, так что без чужой помощи их было не распутать, и тому подобное. А когда он настолько досаждал прохожим, что те накидывались на него с побоями, то, воспользовавшись неразберихой, потрошил их карманы. Он как будто выжидал, когда придет его время. Однажды, решив, что это время пришло, потребовал от одного крестьянина, у которого была рыжая корова, привести ее за плату на определенное место в определенный час. На этом месте уже целый год не было слышно ни единого звука. Крестьянин согласился, привел корову, и она проткнула Ибн Акшани рогами, так что он упал замертво там, где стоял. Умер онОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com