Карьер - Страница 22

атывала рану. Бросая на пол окровавленные клочки ваты, обтерла ногу, потом засунула в свежий разрез раны мокрый леденящий тампон и, ловко орудуя сильными руками, туго перевязала бедро.

– Вот так! Скоро танцевать будешь.

Побросав в раскрытый саквояж инструменты, она присела в ногах и принялась сворачивать цигарку. Барановская тем временем прибрала чугунок, полотенце и, хотя было тепло, накинула на обнаженные ноги Агеева старенький вытертый кожушок.

– Это что за боль! – выдохнула Евсеевна густым дымом. – Вон Султанишку молодую спасала. Полночи возилась, пришлось сечение делать. С этими вот инструментами! Парень на пять кило вывалился, а Султанишка, вы же знаете, – муха! Соплей перешибешь.

– Жить хотя будет? – насторожилась Барановская, хмурясь своим морщинистым личиком.

– Ни черта ей не сделается. Бабы живучие.

– Не говорите, Евсеевна. Бабы ведь тоже люди.

– Люди, конечно! – вздохнула докторша. – Но теперь вон беречь мужиков надо. Война идет!

– Беречь всегда всех надо. Каждому одна жизнь суждена, – сказала Барановская мягко, но с заметной убежденностью, на которую докторша уже не возразила.

– Если бы ваши слова да богу в уши. Чтобы он остановил этих варваров.

– Он не остановит. Это уже дело мирское.

– Вот я и говорю. Мужики должны, – сказала докторша и умолкла.

Агеев глядел сбоку на полную, грудастую фигуру Евсеевны и не знал, как благодарить эту женщину. Он уже понял, что она акушерка. И, если бы он понял это сразу, еще неизвестно, дался ли бы он ей для операции. Но теперь, так или иначе, дело было сделано, самая острая боль осталась позади, а главное – извлечен осколок, который едва не оставил его без ноги...

– Спасибо, доктор, большое...

– Не за что. Бог отблагодарит. Да вон Барановская. А ну, гражданка, гоните десяток яиц, – с нарочитой грубоватостью сказала Евсеевна и засмеялась.

– Яиц нет, всего одна курочка осталась, но чего-нибудь поищу, – подхватилась хозяйка. Однако Евсеевна тут же остановила ее грубым голосом:

– Ладно, не старайтесь! Обойдусь без яиц. Вон у вас есть кого яйцами кормить.

Нещадно дымя самокруткой, она повернулась к двери, но, прежде чем выйти, вынула изо рта цигарку.

– Ну, поправляйся. На днях загляну. Перевязка потребуется.

Он кивнул на прощание, и обе женщины вышли, впереди самоуверенная Евсеевна, за ней черной мышкой бесшумно прошмыгнула его хозяйка. Агеев остался один. В сарайчике потемнело, лучи в щелях исчезли, солнце, наверно, повернуло за угол. Нога зверски болела от колена до верхушки бедра, но теперь появилась надежда, и он думал, что, может, еще как-нибудь обхитрит судьбу и вырвется из ее кровожадных когтей.

Остаток того дня он мучительно боролся с болью, которая властно охватила всю ногу – от стопы до бедра. Его стало познабливать – похоже, начинался жар. Кажется, так не болело даже в первые часы после ранения, или, быть может, в горячке разгрома он не замечал боли, все время находясь в действии, в лихорадочной смене событий. Теперь же события отошли вОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com