Динка прощается с детством - Страница 161

Изменить размер шрифта:
тра как раз воскресенья было, большой базар. Ухо и говорит: "Давайте, братцы, пощупаем мужичков взавтра. Может, повезет нам, добудем что по карманам или на возах, тогда еще подержим мальца. А потом и его красть обучим или же около церкви заставим милостыню просить: он нежненький из себя, как ангелочек, ему всякая барынька подаст..." Ну, так и порешили... Успокоили старика. пообещали, что завтра мы ему за все его доброе заплатим. Переночевали все вместе, а наутро встали и пошли...

- Эх, знали б мы, на что шли... - с протяжным вздохом сказал Пузырь.

Жук поглядел на товарищей с грустной усмешкой.

- Что ж, знали не знали, а все равно пошли бы, потому иного выхода нам не было. Видно, такая нам была судьба, - серьезно заметил Ухо.

Динка, сложив под подбородком руки, не мигая смотрела на всех троих, за спиной ее прерывисто дышал Иоська, Леня сидел не шевелясь, и только сдвинутые брови и крепко сжатые губы выдавали его волнение.

Жук снова затянулся папироской и, погасив ее, облизал запекшиеся губы.

- Ну, вот пошли мы... Мужиков на базар съехалось много. Ходили мы, ходили между возами, приглядывались. А мороз до костей пробирает, и на всех нас одна рвань, из башмаков пальцы вылезают. Вижу я, мерзнем без толку. Ну, разделились по одному. И только я наметил себе старого дурня на возу, как слышу крик. Повскакали тут все, гонятся за кем-то всем скопом. Ну, понял я: либо Ухо попался, либо Пузырь... Бросился на выручку, замешался в толпу, а тут и за меня мужики ухватились. "Бей их! - кричат. - Бей!.."

Жук замолчал, товарищи его тоже молчали, переживая страшные и горькие воспоминания.

- Я не виноват! Я не знал! - вдруг крикнул Иоська и, бросившись к Цыгану, крепко сжал его шею. - Я ничего не знал! Я был больной!..

Леня посмотрел на Динку: она не плакала, но лицо ее словно окаменело и в глазах застыло выражение глубокой безысходной скорби. Леня взял ее руку, но она даже не почувствовала его пожатия и не отвела взгляда от Жука.

- Ну, что долго рассказывать... Били нас все и чем попало. И только благодаря Пузырю вырвались мы. Бежали проходными дворами, падали и кровищу свою снегом заметали, чтоб, значит, следов не оставлять.

В одном месте упал я, ну, Пузырь да Ухо поволокли меня. А перед самым подвалом старьевщика и Пузырь упал без памяти. Одним словом, увидел нас старик, и даже у него сердце екнуло. Поставил чайник на печурку, давай нас обмывать...

Жук остановился, прижал к себе всхлипывающего Иоську:

- Ну ладно, не реви, не реви! Ведь теперь это дело уже прошлое. Ну, слышь, Шмендрик, кому говорю? Хватит хлюпать носом. Гляди, сейчас я до конца доведу, и мой рассказ веселей пойдет.

- Да теперь-то что уж плакать. А и тогда мы не плакали... - покачал головой Пузырь и, указывая глазами на Иоську, тихо шепнул: - Мы при ем никогда не вспоминаем, при ем нельзя, он сейчас в слезы ударяется.

- Любит Цыгана... - кивнув головой, сказал Рваное Ухо, и раскосые глаза его засветились, как зеленые светлячки.

- Он и насОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com