Исчезновение - Страница 41

лды, как Тучин и Меерзон по прозвищу Мерзило, зная о том, что он впадает в ярость. И такой человек был другом Горика. Впрочем, настоящим ли? А может быть, Горик просто пользовался тем, что они были соседями, он жил в седьмом подъезде, Леня в восьмом, и они часто ходили вместе в школу и вместе возвращались? Многие мечтали о дружбе с Леней. Володя Сапожников, и Марат, и Меерзон жили в этом же доме, но в других дворах. Неужели же только то счастливое обстоятельство, что Горик и Леня случайно оказались жильцами соседних подъездов - вот что томило! - и явилось причиной тех долгих увлекательных бесед по дороге из школы домой и из дома в школу, которые они вели о бронтозаврах и птеродактилях, теории Джинса, испанских событиях и борьбе кардинальской гвардии с мушкетерами короля?

Обычно Леня звонил в четверть девятого: "Ты готов?" "Готов!" - отвечал Горик, даже если не был совсем готов, что случалось чаще, ибо он был соня и "кунктатор", то есть "медлитель", как говорил отец. Поспешно одеваясь, дожевывая на ходу, он хватал портфель и бежал вниз по лестнице. Они встречались под аркой. Если Леня оказывался там раньше и ждал Горика минуту или полминуты, он отпускал какое-нибудь ехидное замечание: "Не мог оторваться от пончиков?" - или же: "У тебя яичница на подбородке, милейший". Иногда он мог сказать злое: "Только такие барчуки, как ты, жрут по утрам пирожные". Вообще Леня был вспыльчив, легко закипал, но так же легко отходил, обид не помнил. Если он не звонил в четверть девятого, Горик иной раз звонил ему сам, но чаще самолюбие удерживало его от звонка. Раза два было так: он звонил, Карась говорил: "Ты иди, я немного задерживаюсь", а потом Горик выходил и видел, как Леня спокойно шествует с Володькой, или с Маратом, или с обоими вместе. Володька Сапог и Марат Ремейко жили во дворе, где кинотеатр в четырнадцатом подъезде, и обыкновенно ходили вдвоем, но они, конечно, рады были принять Леню в компанию. Впервые, когда Леня таким способом изменил Горику, Горика поразило иное: как раз накануне Леня высказывался и о том, и о другом почти с презрением. Про Марата он сказал, что это "хитрая обезьяна", только и занят тем, что читает в энциклопедии статьи "Размножение", а про Володьку - что он истинный "сапог", редкий тупица и с ним не о чем разговаривать. Однако они шли втроем по набережной и разгова-ривали прекрасно. Горик сделал вид, что его это вовсе не задело, обогнал их, независимо поздоро-вался, а на переменке спросил у Лени как бы невзначай: "О чем это вы утром на набережной?.." - "Да Марат рассказывал про Испанию. Один их знакомый оттуда приехал". Черт возьми, Горику сделалось обидно, и он понял, почему Леня поперся с ними. "Да? - сказал он.- И что же?" - "Ты разве не знаешь Маратика? Запоминает всякую ерунду, анекдоты..."

Но через неделю Леня снова шел с Ремейкиным-Скамейкиным по набережной, а Горик плелся сзади, и ему не хотелось обгонять их и независимо здороваться.

На другой день после драки с Чепцом Горик зябнул утром под аркой и ждал Леню сОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com