Дом на набережной - Страница 73

Изменить размер шрифта:
ми доносилось пение: передавали оперу из Большого театра. Во всей Москве, говорили, таких телевизоров всего семьдесят пять штук. Левка был поглощен новой забавой, сердился, чертыхался, изображение портилось, тут же сидели его мать и тетушка, пришедшие на сеанс, и нужного разговора не получалось. Но другой возможности не было. Глебов все валил в открытую, при женщинах. Мать Левки сказала с горячностью: - Лев, ты должен непременно Диме помочь! - Ты считаешь? - Да, считаю! Я Соню хорошо помню, она очень милая. Отца ее я не знаю. Но что за бред - так издеваться над чувствами молодых людей... - А, тоже мне чувства...- Левка махнул рукой. - Конечно, тебе этого не понять! - насмешливо и с еще большим напором произнесла Алина Федоровна.- Для человека, который лишен музыкального слуха, всякая музыка - шум. - Аля, не волнуйся, пожалуйста,- сказала Левкина тетушка. - Ты пришла в театр или на митинг? - спросил Левка. - Да что с тобой говорить! - Алина Федоровна сделала резкий взмах рукой, и это был совершенно тот же жест, что только что сделал ее сын. Помолчав, она прошептала, ни к кому не обращаясь: - Так испохабить собственную жизнь... Окошко в телевизоре прояснело, стали видны фигуры певцов посередине сцены, и на некоторое время наступило молчание - смотрели на экран и слушали пение. Левка сидел перед телевизором на полу. Повернувшись к Глебову, он сказал весело: - Видимость будет лучше, понял? Нужна другая антенна. Мне Ян достанет. Тут все дело в антенне. - Лев, я повторяю, ты должен что-то сделать для Димы и Сони! - В голосе Алины Федоровны звучали запальчивость и раздражение. Глебову это не нравилось, он боялся, что Левка разозлится. Между ним и матерью вечно были какие-то раздоры.- Скажи, почему ты никогда не можешь ничего сделать для других? Ведь это неблагородно, Лев! Это очень низко. Нельзя быть таким махровым эгоистом. К тебе пришел старый товарищ, просит тебя о помощи... - Да что я могу! - прорычал вдруг Левка.-Я кто, директор? Замминистра? - Ты можешь. Мы знаем. Ты окружил себя таким количеством подлецов, что практически... - Мать, полегче о моих друзьях! - Левка погрозил пальцем довольно беззлобно. Весь этот разговор был как-то ненатурален: мать нападала на него скорее по привычке, чем повинуясь порыву, а он слушал ее вполуха и оба заранее как бы соглашались на ничью.- Чего ты там суетишься, Батон? Я что-то не пойму... Глебов повторил. Чтоб не мучили, не приставали. Могут ли во всей этой свистопляске обойтись без него? Неужели непременно надо человека унизить: нет, мол, голубчик, ты уж приди и выскажись, твое мнение очень ценно, потому что ты самый близкий профессору человек. А как потом? Как с Соней? Выскажись! Легко сказать. Язык-то не поворачивается. Это не "выскажись" называется, а "вымажись". {Приди и вымажись}. - Ишь ты, какая чистюля! - вдруг со злобой ощерился Левка.- Другие пусть мажутся, а я в стороне постою, а? Так, что ли? Хорош гусь! Глебов сказал, что у других нет таких отношений с этим семейством, им легче. Он понял, что Левка ничегоОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com