Дом на набережной - Страница 72

-то неясное неудовольствие. Он не мог понять, что происходит с ней, хотя бы потому, что Сонино сообщение само по себе не произвело на него особого впечатления. Другое терзало его пылающий мозг: газеты, друзья, враги, академия, книги, прошлое. И еще старость и близкая смерть... Лицо его, недавно в багровых пятнах смятения, теперь покрывал ровный и густо-розовый румянец от выпитого вина, такой цвет бывает у марципановых яблочек, которые вешают на елку. Юлия Михайловна все еще одолевала Kopfschmerz. Соня смотрела на Глебова счастливыми глазами. Глебов под руку повел Ганчука в кабинет - тот хотел показать какой-то альбом времен гражданской войны. "Я вам покажу мальчика, у которого была оч-чень тяжелая лапа! И я бы вам не советовал слышите, Дима? - попадаться тому мальчику на глаза. Ой, как он не любил ученых молодых людей в очках! Он их рубал сразу - ха-ха! - не спрашивал, кто папа, кто мама!" Глебов вспомнил, что ему тоже кое-что нужно в кабинете - посмотреть на эти проклятые бюстики. "{Более чем обязательно},-сказал Друзяев.- В {четверг, послезавтра}". Еще он сказал именно тогда же, в тот разговор - и это было слитно, не разодрать, как два разноцветных куска пластилина, скатанных в шар или в одну мягкую липкую колбасу, если раскатывать шар между ладонями, ощутил вдруг слабость и покорность детства, когда чужие руки берут тебя, как кусок пластилина, и мнут, стискивают, сжимают, плющат, делают из тебя что хотят,- он сказал как бы между прочим, в придаточном предложении, в той же фразе, что и насчет {четверга}: есть предварительное решение о стипендии Грибоедова. Ему, Глебову. По результатам зимней сессии. И Глебов промолчал, не отозвался, подхватывая ту же игру - будто случайно оброненная новость есть и в самом деле пустяк, не стоящий внимания,- хотя все внутри обдало мгновенным жаром. Стипендия Грибоедова! Пускай последние месяцы, все равно благо. Тут же сообразил, что не денежный приварок важен, а моральный импульс - вперед и вверх. Но в новости была боль - в другую секунду пришло печальное понимание,- ибо оно плотно слиплось с {четвергом}, одно от другого неотъемно. Или все вместе, комом, или же ничего. "Но ведь немыслимо - прийти и выступить!" В тот же вечер - к Шулепникову. Опять безумная надежда на Левкино могущество, не поколебленная с детских лет. Что он мог сделать? Как повлиять? Глебову представлялось, что стоит, например, Левке - ну, не самому Левке, его отцу, отчиму - сказать институтской администрации: "Не мучайте Глебова!" и те от него отстанут. В самом деле, сколько можно? Есть предел человеческих сил. Сначала переменить руководителя диплома. Потом рассказать о переверзевщине, о том о сем. Потом - что у него на книжном шкафу. И он этой гадостью занимался, соглашался, рассказывал. Так все им мало, еще тебе задание: прийти и выступить. Ну, не через край ли? Левка слушал вроде сочувственно, хмыкал, кивал головой, а сам крутил ручки невиданного еще аппарата - телевизора. В маленьком беловатом оконце что-то смутно мелькало, дергалось, кускамиОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com