Дом на набережной - Страница 69

век страшно жаждет услышать {нечто}, бывает трудно не пойти навстречу полшага, не выдавить хотя бы частицу {нечто}. "Глебов, вы себе противоречите. Вы же только что говорили..." - "Ну, в какой-то степени... Самой минимальной... Я не придавал значечения..." Прощаясь, Друзяев полушутя, посмеиваясь - он все время то супил брови по-прокурорски, то улыбался, похмыкивал, тогда как Ширейко, не расслабляясь ни секундой, буравил стальным оком, - попросил все же {ради хохмы} уточнить насчет бюстиков, кто там поименно. Глебов пообещал, думая про себя: вот вздор! Кретинизм высшей марки. Чего они хотят из этих бюстиков выжать? Дела у них, значит, неважнец, если на такое "фуфло" кидаются. "Фуфло" - словечко Паши Дембо, из игроцкого, бегового жаргона, означавшее - пустышка, чепуха. Ширейко вдруг жестким голосом: "Хочу с вами поспорить, Викентий Владимирович. Нужно не {ради хохмы}, а ради истины, чтоб узнать, каковы истинные кумиры. Тут не праздное любопытство, а реальное дело". И Друзяев, зав учебной частью, почему-то затормошился, заерзал перед аспирантом: "Нет, нет! Конечно, Юрий Северьяныч! Я полностью разделяю..." Глебов пугался, слушая, и одновременно его разбирал смех. Кумиры! С важностью говорят о ерунде. Да с них пыль двадцать лет не смахивали, с кумиров этих. Торчат там, на верхотуре, и понять нельзя, кто есть кто. Ну ладно, если так интересуетесь, он узнает. Потом было чаепитие у Ганчука. Старик легким голосом спросил: верно ли сказали в ректорате, будто он, Глебов, хочет менять руководителя диплома? - Что, что? - переспросила Юлия Михайловна V изумлении.- Дима хочет менять руководителя диплома? То есть тебя? Это замечательно! - Она засмеялась. - Меня это тоже развеселило. - Главное, он удачно выбрал время. - Да, время выбрано - лучше нельзя. Кстати, в субботу или в воскресенье появится статья Ширейко - ты его не знаешь, это наш аспирант, проходимец - под названием "Беспринципность как принцип". Мои люди мне сообщили. Целый подвал. - О ком это? - Юлия Михайловна с выражением ужаса на лице прикрыла ладонью рот. - Ну, не только обо мне, но я там главная фигура, ферзь! Фигура, конечно же, дутая и, что особенно отвратительно, беспринципная. - Ой...- стонала Юлия Михайловна. Соня, побелев, смотрела пожирающим взором на Глебова, а Глебов застыл, не мог ни двинуться, ни вымолвить слово. - Не знаю подробностей, ведь я не читал. Там что-то насчет неизжитого меньшевизма, что меня удивило, потому что я как раз всю жизнь с меньшевизмом боролся. Тут вышла неувязочка. Надо было хоть чуть-чуть поинтересоваться моей биографией. Но в общем и целом... - Почему вы молчите, Дима? - вскрикнула Юлия Михайловна и стукнула ладошкой по столу. - Я не знаю... Пусть Соня скажет... - пробормотал Глебов, вставая из-за стола. Он ушел в Сонину комнату, почти убежал. Сони не было долго. Он ходил по комнате из угла в угол, от одной этажерки до другой, нещадно курил, клял себя за то, что не объяснился с Ганчуком загодя, и злобствовал против Друзяева. Эту пакость преждевременно объявитьОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com