Дом на набережной - Страница 35

школе. Тот парень сказал: - А зря, хлопцы! В такие терема мырнуть...- Он мигнул на раскрытую дверь в квартиру.- За это не одобряю... И сама ничего. А что? Ничего... Такая тургеневская... - Молчи, скот,-сказал кто-то. Парень обиделся, бросил окурок и ушел в квартиру. Он всем не понравился. - Кто эту морду привел? - А черт его знает. Вроде он из Литературного... - Давайте его излупим! Согласились. Один пошел в дом вызывать того обратно, на площадку. Вернулся не сразу и сказал, что парень догадался, что хотят бить, и идти отказался. Ну ладно, излупим позже. От нас не уйдет. Особенно хорохорился шахматист. Все были сильно "под банкой". Ас Глебовым произошло вот что: он внезапно и странным образом протрезвел. Его протрезвила мысль, высказанная в идиотской форме тем парнем. "Да ведь он не дурак,- подумал Глебов.- Мы все дураки!" И тем сильнее захотелось того излупить, ну, если не излупить, то просто вышвырнуть отсюда подальше. "Мырнуть желает... Ишь ты, мыряла!" Злобными шагами Глебов прошел в гостиную. Излупить очкастого не удалось по глупой причине: через полчаса тот был мертвецки пьян. В половине первого гости прощались, надеясь успеть на метро. Все разошлись, но очкастого нельзя было не то что поставить на ноги, но даже сдвинуть с дивана, где он отвратительно развалился, выставив на обозрение латки своих жалких студенческих брючонок, задранную кверху фуфайку и в просвете между фуфайкой и брючным ремнем серую голизну живота с пупом. Руки он закинул за голову, голова свешивалась с диванного валика, и при этом он ужасно храпел. Как выяснилось, человек, который его привел, давно ушел со своей фифой, Сониной подругой. Никто не знал даже, как его зовут. Ганчуки были в растерянности. Домработница Васена советовала послать за милицией. Юлия Михайловна со своим неизжитым за тридцать лет немецким простоумием предложила поставить рядом со спящим стакан воды с содой и таблетку пирамидона. Васена фыркала в кулак: "Нужон ему твой пирамидон... Он как почнет искать, шкафы колотить среди ночи..." А старик Николай Васильевич все порывало" старым гусарским способом - оттереть за уши. Но Соня встала на защиту пьяного обормота и велела его не трогать. - Неужели вам его не жаль? Посмотрите, какое хорошенькое личико, какая милая бульдожья челюсть... Глебов решительно предложил: он останется здесь же на всякий случай. В гостиной на раскладушке. А тот пусть спит на диване, только башмаки с него снять. И так Глебов остался ночью в квартире Сони и долго не мог заснуть, потому что стал думать о Соне совсем иначе. Просто так: не спалось и он думал. Задремывал, видел краткие мутные сны, просыпался и снова думал. Ничего не случилось, Соня спала в своей комнате за крепко запертой дверью, пьяница не шевелился, и, однако, с Глебовым в ту ночь что-то стряслось утром он встал другим человеком. Он понял, что может полюбить Соню. Это чувство еще не явилось, но было где-то в пути, близилось, как теплый воздух, волною плывущий с юга. Погода еще не изменилась, но люди с больными сосудами чувствуютОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com