Мы не увидимся с тобой... - Страница 44
Изменить размер шрифта:
ронулась до его руки. - Пожалуйста, не сердись. Я понимаю, как тебе не хочется, чтобы это было, но ведь и ты меня понимаешь? - В том-то и беда, что я тебя понимаю, - вздохнул Лопатин, - Пойдем собираться в дорогу:
Гурский еще раз напомнил мне, что его мама ждет нас к обеду.
- Берта Борисовна! - воскликнула Нина. - Если бы ты знал, какими она меня котлетами накормила в первый день, когда я у них ночевала. Я еще никогда в жизни так вкусно не ела, честное слово!
- Значит, сегодня поешь так же вкусно второй раз в жизни, - сказал Лопатин.
- Почему ты сказал ему, что, может быть, съедем отсюда? - спросила Нина, когда они поднялись по лестнице и подошли к дверям квартиры. - Из-за мамы?
- Даже сам не знаю, почему сказал. А впрочем, знаю. Хочется счастья. А квартира эта не счастливая для людей. И для нас тоже. Разве за исключением той недели, которую сегодня с тобой доживаем. С самого начала нашей жизни тут с твоей матерью все было далеко не так хорошо, как хотелось мне, а быть может, и ей. А для людей, что жили тут до нас, эта квартира была куда несчастливей. "Даже нельзя, стыдно сравнивать! И хотя, когда мы сюда переехали, ты была еще девочкой, я знаю, ты помнишь разговоры об этом. Разве нет?
- Помню, - сказала Нина.
- А осенью сорок первого, когда я перед отъездом в Мурманск зашел сюда забрать валенки, сама судьба мне снова напомнила обо всем этом... Вышел из двери в темноте, а передо мной - младший лейтенант лет восемнадцати, почти как ты сейчас, - спичку зажег и светит. Смотрит на меня, на медную дощечку на двери и спрашивает:
"Теперь вы здесь живете?" Короче говоря, по дороге на фронт зашел взглянуть на пепелище сын тех людей, что жили в этой квартире до нас. Верней, до того, как она почти год простояла опечатанная.
- А они.
- А их, как я понял, уже не было на свете;
Он ничего не сказал о них, но так я понял по его молчанию.
- Но разве ты перед кем-то виноват, что тебе тогда дали эту квартиру?
- Очевидно, нет. Очевидно, я лично перед кем-то другим в том, что именно мне дали потом -эту квартиру, не виноват. Но с этой нашей медной дощечкой, которую он, придя, увидел на бывшей своей двери, у меня все равно было .чувство вины перед ним. Было и осталось!
- Так что же теперь делать?
- Очевидно, теперь уже делать нечего...
- А почему ты мне раньше ничего не рассказал об этом лейтенанте?
- А потому, что ты не была взрослой. А сейчас стала. И эта встреча сидит во мне, как ржавый гвоздь. И хотя мне трудно думать, что ты можешь оказаться на фронте, я рад, что ты храбро смотришь в будущее. Но, вдобавок к этому, не надо представлять себе ни собственную, ни чужую жизнь проще, чем она есть и будет... А для этого тоже нужна храбрость. Всю жизнь. И что самое трудное - всякий раз - заново.
Они стояли перед дверью своей квартиры, и Лопатин видел, как у его дочери подрагивают плечи, словно она оказалась вдруг в холодном и незнакомом ей месте, озябла, но боится оглянуться и посмотреть,, почему ейОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com