За и против. Заметки о Достоевском - Страница 13

зе чувств женщины, и подробность его.

Новое, послефеодальное грамотное человечество не только любило подумать само о себе, но и любило себя записывать.

Особенностью этого человечества была уединенность каждого из людей. Он рассматривал себя как своеобразного владельца кругом замкнутого государства.

Героем этого человечества очень рано стал владелец и губернатор необитаемого острова Робинзон Крузо. Робинзону Крузо некуда было писать писем, но он подводил письменные итоги особенности своего положения, сравнивал хорошее и плохое в своем островном балансе и выписывал сальдо в свою пользу.

Такое отношение было результатом внимательного отношения человека к самому себе. Это было пафосом эгоизма. Прозаичность анализа становилась поэтичной. Хладнокровие и благоразумие, с которым определялось положение героя, создавало новое качество героя.

Жанр писем иногда использовался иначе: писали о знакомом, как о незнакомом. Для этого вводили неожиданного корреспондента и автора письма, – так написаны «Персидские письма» Монтескье.

Персидские вельможи, попавши во Францию, описывают, удивляясь, французские дела. Книга написана для французов, чтобы они удивлялись нелепостью обычного, увидав себя чужими глазами.

Автор сам писал об этом в предисловии, по пути задевая традиционных путешественников – соседей-немцев.

«Одно часто удивляло меня, а именно, когда я видел, что эти персиане иногда столько же, сколько и я, бывали осведомлены в нравах и повадках нашего народа вплоть до знания самых тонких обстоятельств и до умения подмечать такие вещи, которые – я уверен – ускользнули от многих немцев, путешествующих во Франции».

Здесь дело и в том, что осмеиваются или пересматриваются не только чисто французские, но и вообще европейские порядки. Для такого пересмотра надо было приехать, по крайней мере, из Персии. Гаремная история, изложенная в «Письмах», должна была подчеркивать реальную экзотичность пишущих.

В некоторых размышлениях о «Персидских письмах» Монтескье говорит, скрывая цель выбора героев, что «автору, кажется, только и оставалось, что придавать им такую степень странности, чтобы согласовалась с наличием у них ума».

Но для автора «странны» не письма, а те особенности европейской жизни, которые уже для него изжиты.

В русской сатирической литературе XVIII века «переписки» бывали самые разнообразные. Отмечу любопытную книгу «Переписка моды, содержащая письма безруких мод, размышления неодушевленных нарядов, разговоры бессловесных чепцов, чувствования мебелей, карет, записных книжек, пуговиц и старозаветных манек, кунтушей, шлафоров, телогрей и проч.; соч. П. Страхова. М., в Университетской Т. 1791 г.».

Как «переписка» оформлялись и журналы; наиболее известна «Адская почта», журнал, который в 1796 году издавал Федор Эмин; в 1788 году книга вышла уже без разделения на месяцы под названием «Куриер из ада с письмами».

Два издания выдержала крыловская «Почта духов», которая называлась так: «Почта духов; ежемесячное издание, или Учения,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com