Шпоры на босу ногу - Страница 86

и последовавшим за ним разгромом корпуса Сен-Сира. Дюваль три дня ни с кем не разговаривал. А Тарашкевич, тот ничего путного добавить не мог, все сбивался на сплетни - у генерала объявилась безобразная, распутная жена, над Оливье смеется весь Париж, а он... А он безумно любит свою Ядвигу и клянется достать Дюваля из-под земли! Привлеченная к ответу Анастасия Петровна ужасно испугалась, но тут же поклялась, что знать ничего не знает; сержант развел руками и остался в России. А вскоре он выучился по-польски и благодаря протекции г. Бродовского, редактора губернских ведомостей, Карл Филиппович Дюваль был принят на службу и преподавал географию в Минской правительственной гимназии. В свободное же время отставной сержант проводил опыты по выращиванию винограда в суровых славянских условиях и писал безответные письма домой. Анастасия Петровна полнела и хорошела. Супруги нежно любили друг друга и с надеждою взирали на сына, воспитанию которого они уделяли отменно много времени и сил. Андрюша рос смышленым и...

(Последнюю страницу рукописи мой любезный сосед безжалостно изъял и заменил ее двумя другими, писанными им собственноручно. Итак, слушайте Ивана Петровича - С. К.).

С прискорбием должен отметить, что сей отпрыск не стал утехой почтенных родителей. Вначале он, по младости своей, был обманом вовлечен в печальные события тридцать первого года, однако бежал и через два года оказался в отряде Волловича. Сии безумцы пытались поднять на бунт крестьян Гродненской губернии, но, к счастью, безуспешно. Воллович был казнен, Андрюша... Карл Филиппыч писал на имя государя и, не дождавшись ответа, отправился в столицу, где, как говорится, скончался от старых ран и потрясений. Однако, в силу того, что сей заслуженный воин имел прямое касательство к известному пожару, его заблудшему отпрыску было выказано величайшее милосердие: вначале Андрюша просидел несколько лет в Бобруйской крепости (где, кстати, я и познакомился с Настасьей Петровной, склонявшей меня к преступлению), а затем был сослан в Нерчинск. Так что будем надеяться на то, что суровое, но справедливое наказание наставило его на путь истинный. Не в пример разжалованному подъесаулу Дементьеву, который, как все знают, все пишет да прячет, пишет да прячет. И, кстати, совсем я забыл о Григории. По взятии Парижа атаман Платов послал Гриню в Новочеркасск с радостным известием о славной победе. И вот Гриня, в три... ну, в пять ден доставивший депешу, решил пощеголять дома по-парижски: надел фрак, шляпу, лорнетку, не забыл тросточку - и пошел с визитами. Однако недолго он красовался этаким франтом! Атаман Платов для скорейшего сообщения с Доном повелел в тот год расставить через всю Европу казачьи пикеты. И вот получает донская канцелярия спешную бумагу: "Дошло, до моего сведения,- пишет в ней знаменитый граф и атаман,- что лейб-казачьего полка офицер Дементьев, прибывши из Парижа курьером на Дон, помешался в уме и является в новочеркасские дома и ходит по улицам города в каком-то странном, неприличном дляОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com