Шпоры на босу ногу - Страница 30

правы. При взятии маентка сержант был ранен в руку, но пуля, не задев кости, прошла навылет, и рана быстро зажила. Бухматый недоверчиво посмотрел на сержанта и сказал: - А ты не врешь? - Он говорит, что вы храбрый солдат,- перевела Мадам. Сержант улыбнулся. Дикарь ему определенно нравился. Дикарь его понимает! Знает, что нельзя сержанту иначе, нельзя! Тут лучше пулю в лоб, нежели вилять и выпрашивать. А что было, то было. Горели .поместья, стреляли из окон, однажды даже зацепили, но легко, навылет... Зачем он это делал? Он сражался! У них в Бордо тоже было такое - жгли, стреляли, волокли на фонарь - давно это было, забылось, а матушка помнит. Отца - того не зацепило, а прямо в грудь... И сержант признался: - Да, я сражался вместе с Матео, он был веселый человек, а я... Мне приказали, я ушел. Только не думайте, будто я ищу снисхождения; нет ничего хуже снисхождения к солдату. По вашим законам меня должны расстрелять, и я готов, а Матео здесь ни при чем. Мадам смешалась, не зная, как перевести. - Давайте я, - послышалось у нее за спиной. Мадам обернулась - позади нее стоял Трахимка. Мадам покачала головой. Трахимка угрюмо сказал: - У вас не так получается,- помолчал немного и перевел слово в слово. Выслушав Трахимку, Бухматый некоторое время молчал, а потом, так ничего и не сказав, встал и ушел в темноту. - Строгий у нас Егорий,-- задумчиво сказал Тит. - Не приведи господь, если в силу войдет. Всех перешерстит. И у костра надолго замолчали. У соседнего костра тоже молчали. Там все давно уже поели и теперь ждали маленького щуплого мужичонку, который все никак не мог справиться с кашей. Но вот и мужичонка отставил котелок, достал из-под себя бутыль и взялся разливать по кружкам. Мужики принимали, глотали и согревались. Дойдя до себя, мужичонка налил до краев... однако сам пить не стал, а протянул угощение Сайду. Тот молча отказался. Сидел на снегу, дрожал от холода... и не брал! Мужики пораженно молчали. - Ну, что я говорил?! - обрадовался щуплый.- Гля еще! - И вновь предложил. И вновь - на этот раз куда решительней - мамелюк отказался от водки. Мужики с интересом посмотрели на щуплого - что скажет, чем объяснит. - Вера! - сказал им щуплый.- Нельзя по закону. Мужики сомневались, пожимали плечами. А щуплый не унимался: - Я и сам раньше не верил, думал, неправда. А после раз, второй глянул... И точно! Вера такая,- подумал, признался: - Вот бы мне такую же веру сыскать! - И, поморщившись, выпил до дна. Вокруг засмеялись. А солнце тем временем уже опускалось за деревья. Отставив пустой котелок, Сайд жестом поблагодарил щуплого за угощение, отошел от костра и, повернувшись лицом к Мекке, пал на колени и зашептал: - Бисмоллую Рахману Рахим, Авзу Биллаю шайтану раджим... И красная куртка согбенного мамелюка горела на белом снегу. А Франц как ни в чем не бывало сидел у третьего костра и наигрывал грустный, очень многим знакомый мотивчик. Ему было тепло и сытно, отчего глаза сами собою слипались, а флейта фальшивила пуще обычного. Рядом с Францем сидел Чико иОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com