Дама с камелиями - Страница 91

т меня всего, и постоянно меня подстрекала против нее, пользовалась всяким случаем, чтобы надругаться над ней, с неуклонной подлостью женщины, находящейся под защитой мужчины.

Маргарита перестала бывать на балах, в театрах из опасения встретиться с нами — с Олимпией и со мной. Тогда на смену непосредственной грубости пришли анонимные письма. Не было такой гадости, которую я не заставлял бы мою любовницу рассказывать о Маргарите или сам не рассказывал бы.

Нужно было сойти с ума, чтобы дойти до этого. Я был похож на человека, опьяненного плохим вином: он перестает принадлежать себе и способен на преступления, сам того не сознавая. И все-таки я считал себя жертвой. Спокойствие без тени презрения, чувство собственного достоинства без оттенка негодования — вот чем Маргарита отвечала на все мои нападки, и это ставило ее в моих глазах гораздо выше и восстанавливало меня еще больше против нее.

Однажды вечером Олимпия где-то была и встретилась с Маргаритой. На этот раз она не пощадила глупую девушку, которая ее оскорбляла, и та должна была ретироваться. Олимпия вернулась взбешенная, а Маргариту унесли в обмороке.

Вернувшись, Олимпия сказала мне, что Маргарита, увидев ее одну, решила отомстить ей за то, что она моя любовница. Я должен был потребовать от Маргариты, чтобы она относилась с уважением к женщине, которую я люблю.

Конечно, я согласился на это, и все жестокое, все отвратительно гадкое, что я мог придумать, вложил в письмо и отправил в тот же день.

На этот раз удар оказался слишком сильный, и бедняжка не могла снести его безмолвно.

Я не сомневался, что ответ будет, и решил весь день просидеть дома.

Около двух часов позвонили и вошла Прюданс.

Я пытался придать своему лицу безразличное выражение и спросил у нее, чем я обязан ее посещению, но на этот раз мадам Дювернуа не была весело настроена. Она ответила мне серьезным тоном, что со времени моего приезда, то есть уже три недели, я пользовался всяким случаем, чтобы обидеть Маргариту. Это ее расстраивает, а вчерашняя сцена и мое сегодняшнее письмо уложили ее в постель.

Словом, Маргарита просила у меня пощады, не упрекая меня ни в чем, и признавалась, что у нее нет больше ни физических, ни моральных сил переносить мои оскорбления.

— Мадемуазель Готье, — сказал я Прюданс, — имела право меня прогнать, но я никогда ей не позволю оскорблять женщину, которую я люблю, под предлогом, что эта женщина моя любовница.

— Мой друг, — сказала Прюданс, — вы находитесь под влиянием глупой и бессердечной девушки. Правда, вы в нее влюблены, но нельзя же из-за этого мучить женщину, которая не может защищаться.

— Пускай мадемуазель Готье пришлет своего графа N., и наши силы будут равны.

— Вы отлично знаете, что она этого не сделает. Итак, милый Арман, оставьте ее в покое. Если бы вы ее видели, вам стало бы стыдно за ваше поведение. Она бледна, кашляет и недолго проживет. — И, протянув мне руку, Прюданс добавила: — Зайдите к ней, она будет рада.

— У меня нет охоты встречаться с графомОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com