Филемон и Бавкида - Страница 11

бя в руки Татьяна. - Горячку не надо пороть. Понаблюдаем ее пару дней. Я все равно здесь. Боря здесь сегодня и завтра. Жалко же. Может, это минутное помешательство, возрастное.

- В принципе может такое быть, - подтвердил зять. - Мне говорили, у нас в отделе у одного товарища был такой же эпизод с теткой. Прошел в принципе бесследно...

2

"Можно я, Ваня, дома останусь? - прошептала она сквозь сон. - Дети нездоровы, и я какая-то..." - "Нет, - ответил Филемон. - Нельзя. Обязана быть на концерте. Все начальство будет. И чтобы без фокусов".

Зал был переполнен. Они сидели в первом ряду. На сцене, украшенной флагами и цветами, в три ряда стояли женщины в белых халатах. Во сне она вспомнила, что это было особой гордостью Филемона, его изобретением: шестьдесят новых больничных халатов доставили в лагерь за неделю до концерта. Мертвые женщины, одетые для погребения, во всем белом и чистом, разевая гнилозубые рты, пели громкими голосами: " ... и танки наши быстры..." Филемон морщился от удовольствия, хотя нижняя половина его лица сохраняла свое обычное свирепое выражение. Допевшие песню покойницы по команде повернулись налево и, шаркая ногами в войлочных больничных тапочках, пошли за кулисы. Зал зааплодировал. Потом на сцене появились три другие женщины, не участвовавшие в пении, в тех же белых халатах, с большими маковыми венками на головах, отчего казалось, что из волос у них рвется пламя, и вручили приехавшему начальству огромную вышитую подушку, с красным шелковым обещанием посередине: "Честным трудом на благо Родины заслужим прощение партии и народа!" Сон прятал от нее того, кто вместе с Филемоном поднялся по ступенькам. Она ощущала только само слово "начальство", и постепенно ей стало казаться, что Филемон поддерживал волосатыми пальцами шершавое и темное, в скрипящих сапогах, не имеющее ни лица, ни тела. Начальство протянуло что-то вместо руки, чтобы взять подаренную подушку, и тут одна из покойниц с красным огнем в волосах плюнула ему в лицо. "Сволочь! - кричала покойница, которую уже уволакивали, торопливо, на ходу избивая. Сволочь!" Ей зажали рот, но она успела еще выкрикнуть сквозь кровь и пену: "Пропадите вы все пропадом! Сволочь".

Страшно было смотреть на Филемона, сидящего рядом с ней в первом ряду и ждущего окончания концерта. Каменный и неподвижный, он уже не аплодировал, не морщился. Зубы его тихонько скрипели. Потом повернул на нее невидящие глаза: "Домой поедешь одна. На ужине тебе делать нечего". - "А ты?" - кутаясь в плащ, натянутый Татьяной на голое, обожженное крапивой тело, прошептала она. "Что я? - переспросил Филемон и сжал бугристый черный кулак. - У меня дела есть".

В доме хорошо и вкусно пахло пловом, виноградным вином, свежим хлебом. Старуха узбечка, из местных, поклонилась ей, шепотом сказала, что дети давно спят. Она сбросила на ковер надоевший плащ, вытянулась на кровати, закрыла глаза. Ночью пришел Филемон. От него резко, удушливо пахло потом. "Ну, - спросила она и села на перине. - Нашли Аленушку?" "ПриказываюОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com