Бежин луг - Страница 9

Илюшка, страхи рассказывал, - заговорил Федя, которому, как сыну богатого крестьянина, приходилось быть запевалой (сам же он говорил мало, как бы боясь уронить свое достоинство). - Да и собак тут нелегкая дернула залаять... А точно, я слышал, это место у вас нечистое.

- Варнавицы?.. Еще бы! еще какое нечистое! Там не раз, говорят, старого барина видали - покойного барина. Ходит, говорят, в кафтане долгополом и все это этак охает, чего-то на земле ищет. Его раз дедушка Трофимыч повстречал: "Что, мол, батюшка, Иван Иваныч, изволишь искать на земле?"

- Он его спросил? - перебил изумленный Федя.

- Да, спросил.

- Ну, молодец же после этого Трофимыч... Ну, и что ж тот?

- Разрыв-травы, говорит, ищу. - Да так глухо говорит, глухо: Разрыв-травы. - А на что тебе, батюшка Иван Иваныч, разрыв-травы? - Давит, говорит, могила давит, Трофимыч: вон Хочется, вон...

- Вишь какой! - заметил Федя, - мало, знать, пожил.

- Экое диво! - промолвил Костя. - Я думал, покойников можно только в родительскую субботу видеть.

- Покойников во всяк час видеть можно, - с уверенностью подхватил Ильюша, который, сколько я мог заметить, лучше других знал все сельские поверья... - Но а в родительскую субботу ты можешь и живого увидать, за кем, то есть, в том году очередь помирать. Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да все на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. Вот у нас в прошлом году баба Ульяна на паперть ходила.

- Ну, и видела она кого-нибудь? - с любопытством спросил Костя.

- Как же. Перво-наперво она сидела долго, долго, никого не видала и не слыхала... только все как будто собачка этак залает, залает где-то... Вдруг, смотрит: идет по дорожке мальчик в одной рубашонке. Она приглянулась Ивашка Федосеев идет...

- Тот, что умер весной? - перебил Федя.

- Тот самый. Идет и головушки не подымает... А узнала его Ульяна... Но а потом смотрит: баба идет. Она вглядываться, вглядываться, - ах ты, Господи! - сама идет по дороге, сама Ульяна.

- Неужто сама? - спросил Федя.

- Ей-Богу, сама.

- Ну что ж, ведь она еще не умерла?

- Да году-то еще не прошло. А ты посмотри на нее: в чем душа держится.

Все опять притихли. Павел бросил горсть сухих сучьев на огонь. Резко зачернелись они на внезапно вспыхнувшем пламени, затрещали, задымились и пошли коробиться, приподнимая обожженные концы. Отражение света ударило, порывисто дрожа, во все стороны, особенно кверху. Вдруг откуда ни возьмись белый голубок, - налетел прямо в это отражение, пугливо повертелся на одном месте, весь обливаясь горячим блеском, и исчез, звеня крылами.

- Знать, от дому отбился, - заметил Павел. - Теперь будет лететь, покуда на что наткнется, и где ткнет, там и ночует до зари.

- А что, Павлуша, - промолвил Костя, - не праведная ли эта душа летела на небо, ась?

Павел бросил другую горсть сучьев на огонь.

- Может быть, - проговорил он наконец.

- А скажи, пожалуй, Павлуша, - начал Федя,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com