Бамбочада - Страница 45

енечку повеселиться. Тогда чиновник попадал в розовый «Аквариум», где котлеты с трюфелями подавались за 4 рубля с полтиной и где замечательно готовили мозги, запеченные в хлебе, где огромный сверкающий зал с устроенной в нем сценой вмещал до тысячи человек, между которыми жонглировали большими подносами с заказанными яствами официанты.

Тем, чем для поэта является «Сон в летнюю ночь» Шекспира, для музыканта – 9-я симфония Бетховена, для ребенка – сказки фей, тем для Черноусенкова являлся Аквариум. Не раз потом мечтал о такой ночи, сидя в кресле в карточном доме, друг-Сенечка. Вот он велит подать пару шампанского на свои собственные деньги. По карточке выбирает все самое лучшее и дорогое; раскланивается направо и налево, и все с ним знакомы; вот рядом начальственный голос говорит официанту:

– Подай мне сигару «Тен-Кате», высшей марки; понимаешь?

Тот летит, а вокруг звон бокалов, стук вилок и ножей, французская и английская речь, золото и серебро, ослепляющие камни, духи. А на сцене певицы, танцовщицы, акробаты…

«Как хорошо быть богатым», – думает Черноусенков и смотрит на краешек выглядывающей из бумажника двадцатипятирублевки.

Интенданту везло в этот вечер.

Он был в высшей степени собой доволен.

Интендант подошел поздороваться и побеседовать:

– Сеня, давай свой фармазонский рубль мне в долю. Я кладу 49 рублей, а ты свой рубль. Ты знаешь, что я при удаче не снимаю ставки. Давай рискнем!

– Как же быть? – ответил Семен Семенович нерешительно. – Я, право, не знаю; я сам сегодня еще и не пробовал играть. Так сразу и лишиться его?

– Ничего, Сеня, давай, я чувствую удачу. Ты иди, погуляй пока по залу; при удаче я пошлю за тобой карточника.

Черноусенков, вздохнув, отдал свой рубль и как-то сконфуженно отошел от стола.

Интендант поставил 200 рублей, получил их. Оставил 200, получил 400. Поставил их – получил 800.

Бросил свое место, собрал деньги и подошел к скромно шагавшему Сене.

– Вот как надо играть! – сказал он. – На твою долю выпало 100. Бери!

– Что ты, что ты! Какие сто рублей?.. Я так крупно никогда не играю.

– Бери, Сеня, бери! Идем в буфет, выпьем!

– Будь добр, – сказал Черноусенков, – дай мне помельче; я люблю больше помельче.

Интендант, посмеиваясь, разменял. На извозчике поехал по пустым улицам Семен Семенович домой.

На выигрышные деньги решил кутнуть.

После службы вошел в первоклассную, превосходно пахнущую парикмахерскую, чтобы сесть в кресло перед огромным, ясным зеркалом и погрузиться в атмосферу элегантной услужливости.

Швейцар у вешалки, в синем безукоризненном сюртуке с бархатным воротником, обшитым золотым галуном, медленно и величественно, не сходя с места, с поклоном принял верхнюю одежду.

Мальчик в синем мундирчике, обшитом бесчисленным количеством пуговиц, весь внимание, стоя у вешалки, ждал приказаний мастера.

Очередной мастер вышел на середину:

– Мосье, прошу… – указывая на свободное кресло, подкатил его; нагнувшись, почтительно спросил:

– Мосье желает постричь,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com