Козлиная песнь - Страница 29
Изменить размер шрифта:
ича и совсем несчастной. - Послушайте, - отвел Тептелкин в сторону Екатерину Ивановну, - вы совсем не глупая, просто жизнь так складывается. "Развратил ее совершенно Заэвфратский, развратил", - подумал он.
- А где Михаил Петрович Котиков, - прошептала Екатерина Ивановна, - отчего он не заходит, не говорит со мной об Александре Петровиче?
Помолчал Тептелкин:
- Не знаю.
Екатерина Ивановна, приподняв ножку, начала осматривать свои туфельки.
- А ведь туфли-то у меня совсем истрепались, - широко раскрыв глаза, сказала она. - И дома нет одеяла, пальто прикрываться приходится.
И задумалась. - Нет ли у вас конфеток?
- Нет, - грустно ответил Тептелкин.
- А ведь Александр Петрович великий поэт, не правда ли? Нет теперь больше таких поэтов, - выпрямилась она с гордостью. - Он меня больше всего на свете любил. - И улыбнулась.
К Тептелкину подошла Муся в старомодной соломенной шляпке с голубыми ленточками и слегка блестящими ногтями дотронулась до его руки.
- Скажите, - сказала она, что значит: Есть в статуях вина очарованье, Высокой осени пьянящие плоды...
- Ах, ах, - покачал головой Тептелкин, - в этих строках скрыто целое мировоззрение, целое море снующих, то поднимающихся как волны, то исчезающих смыслов!
- Как хорошо мне с вами, - сказала Муся. - Мне он говорил, - она показала глазами на неизвестного поэта, разговаривающего с вечным юношей, - что вы последние, уцелевшие листы высокой осени. Я это не совсем поняла, хотя кончила университет; но ведь теперь в университетах не этому совсем учат.
- Этому не учат, это чувствуют, - заметил Тептелкин.
- Сядемте на ту ступеньку, - указала Муся подбородком.
Они поднялись повыше. Сели на ступеньку между кариатид портика Бельведера.
- Как поют соловьи! - сказала Муся. - Отчего девушек соловьи всегда волнуют?
- Не только девушек, - ответил Тептелкин,- меня соловьи тоже всегда волнуют.
Он посмотрел Мусе в глаза.
-А я женщин боюсь, - задумчиво уронил он. - Это страшная стихия.
- Чем же страшная? - улыбнулась Муся.
- А вдруг закрутит, закрутит и бросит. С моими друзьями это случалось, а как бросит, никак не умолить жить вместе. А как мои друзья на своих жен молились и портреты в бумажниках носили! А они всегда, всегда бросают.
Тептелкин обиделся за друзей.
Муся достала гребенку и стала расчесывать Тептелкину волосы.
Внизу молодые люди пели: Gaudeamus igitur...
Тептелкин вспомнил окончание университета, затем погрузился в свое детство и в нем встретился с Еленой Ставрогиной. Ему показалось, что есть нечто от Елены Ставрогиной в Марии Петровне Далматовой, что она как бы искаженный образ Елены Ставрогиной, искаженный - но все же дорогой. Он поцеловал у нее руку.
- Боже мой, - сказал он, - если б вы знали...
- Что, что? - спросила Муся
- Ничего, - тихо ответил Тептелкин.
Внизу пели: Есть на Волге утес...
Утром в поезде ехали обратно в Ленинград Костя Ротиков и неизвестный поэт. Неизвестный поэт грустилОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com