Царство женщин - Страница 211

 г. был по существу, бесспорно, самым предосудительным и, по-видимому, самым опасным для национальной будущности. Что можно было ожидать от императрицы, превратившей в подножие трона свое собственное ложе, открыв на него доступ развратным гвардейцам; от дочери Петра Великого, основывавшей подготовку заговора на походе шведов, официально объявивших войну, чтобы способствовать осуществлению этого заговора.

Однако мы видим, что честолюбие Елизаветы и бесхарактерность Анны Леопольдовны останавливаются в границах, за которыми наследию великого мужа грозила бы действительная опасность. Несмотря на всю свою жажду власти, цесаревна отказалась от условий, подвергавших это наследие безвозвратной утрате. С плохими начальниками, недостаточно снабженные продовольствием, войска Леси отразили вторжение чужеземцев. Таким образом страна, с шайкой авантюристов и авантюристок во главе, жадно вырывавших друг у друга из рук бразды правления, не погибала, она миновала пропасти и не падала в них, поглощала самые опасные яды, но извергала их смертоносные части. Развращенные и развратители удерживались на наклонной плоскости от непоправимого падения тем инстинктом самосохранения, энергия которого у отдельных личностей и у нации служит признаком и лучшим мерилом их жизнеспособности.

Такая скрытая сила встречается у всех народов в ранней стадии развития. С XV по XVI век Польшу потрясали смуты анархии гораздо более сильные, чем те, что два века спустя привели ее к погибели. Она была молода. В своем более длительном развитии Россия в XVIII веке лишь начинала переживать весну, не закончившуюся и по сие время. Ее молодость спасала ее с 1725 г. по 1742 г. Она воспрепятствовала отравлению главнейших органов ее крепкого тела, а здоровым частям позволила сохранить свою мощь и одержать победу в продолжительной борьбе гения и национального патриотизма, за чудесными успехами которых мы можем проследить до настоящего времени.

В переговорах с Нолькеном Елизаветой бесспорно руководило – что она впоследствии доказала в широкой степени – никак не чувство более заботливого отношения к интересам родины, чем у польских магнатов, уже собиравшихся тогда в Петербурге с подобными же целями. Но ее одерживали опасения, им совершенно незнакомые, и она указывала, откуда они происходят: из страха ответственности перед общественным мнением.

Леси был простым наемником, но он командовал людьми, изрубившими бы его на куски, не исполни он своего долга и не окажи отпора врагу. И таким образом не участвуя непосредственно в движении, приведшем в Зимний дворец сообщницу Лестока, Шварца и Грюнштейна, национальное чувство, – т. е. совесть, – хотя темное и бессознательное, но могущественное, вмешалось, чтобы сгладить некоторые шероховатости, и могло на законном основании заявлять о своем участии в торжестве воцарения нового правительства.

Примечания

1

См. Валишевский. Петр Великий. Депеша датского посла Вестфаля, Москва 24 апреля (5 мая) 1729 г. в Сборнике Императорского Русского ИсторическогоОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com