Царство женщин - Страница 100

царевне Прасковье, то заказать раку на мощи святого Сергия, то разобрать ссору между священниками и монахами, то закупить целые вороха материи у московских купцов. При этом Анна Иоанновна долго торговалась. Хорошая хозяйка, она следила за стиркой белья, боясь заразы – опасение очень распространенное тогда в России. Она обладала родственными чувствами, и Салтыков должен был доставать ей различные портреты родных. Патриархальная в отношениях со своими, она входила в денежные затруднения своего родственника Апраксина, из которого, впрочем, сделала шута, а также в дела и шута по профессии Балакирева. Она заботилась и о своем духовнике, сделавшемся архимандритом в Троицкой Лавре.

Добрая? Да, по-своему; но способная к большим зверствам. Она была достойная племянница брата ее матери В. О. Салтыкова, который защищался от обвинения жены, урожденной Долгоруковой, тем, что он не имел намерения бить ее до смерти. Говорят, что Анна велела повесить перед своими окнами повара, за то, что он в блины употребил несвежее масло. Достоверно, что она все свое царствование держала в тюрьме киевского митрополита Ванатовича за очень незначительную вину, за забытый молебен.{[178]} Автор очень интересных «воспоминаний», Карабанов, рисует нам ее, гневающуюся на шталмейстера Куракина, бывшего посланника в Париже, за то, что, когда она дала ему попробовать французского вина из своего стакана, он вытер его, прежде чем поднести к губам.

– Негодяй! Ты брезгаешь мной! Позовите Ушакова! – Понадобилось заступничество Бирона, чтоб избавить дипломата от встречи со страшным блюстителем порядка.

Чтоб придать настоящее значение этим фактам, надо их вставить в их историческую рамку. Данилов в своих записках упоминает одну свою родственницу, которая, садясь за свои любимые бараньи щи, заставляла тут же, при себе, сечь кухарку, пока все тарелки не были опорожнены. Страданья и крики несчастной придавали ей аппетита. В своей «Истории русской женщины», Шашков рассказывает, как княгиня Дарья Голицына встретила приехавшего к ней на дачу гостя, словами: «Какое счастье! А то я, от скуки, хотела велеть сечь моих негров!»

Леди Рондо без сомнения преувеличивала, представляя наследницу Петра II, как пример человеколюбия, и уверяя, что «в ней было врожденное отвращение ко всему, что имело вид жестокости». Однако нельзя винить Анну лично за жестокости ее царствования. Тогда Россия не выходила из борьбы. Боролись с людьми и обстоятельствами. Отсутствие умственного развития, преобладание грубой чувственности порождали насилия. Груба и чувственна была и вера людей того времени. В 1725 году Анна требовала у Салтыкова склянку масла из лампады, горевшей перед гробницей царевны Маргариты Алексеевны, сестры Петра I, постриженной в монахини.

Избранница верховников не была лишена ни здравого смысла, ни юмора, в духе Петра I. Когда казанский архиепископ оповестил ее о своем приезде в этот город 25 марта в день Благовещения, она отвечала: «Мы очень рады узнать, что Благовещение в Казани, как и в Петербурге,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com