Накануне - Страница 86

- Вон белеет парус, уж не он ли это?

Инсаров посмотрел в морскую даль, куда показывала ему Елена.

- Рендич обещался через неделю все вам устроить, - заметил он. - На него, кажется, положиться можно... Слышала ты, Елена, - прибавил он с внезапным одушевлением, - говорят, бедные далматские рыбаки пожертвовали своими свинчатками, - ты знаешь, этими тяжестями, от которых невода на дно опускаются, - на пули! Денег у них не было, они только и живут что рыбною ловлей; но они с радостию отдали свое последнее достояние и голодают теперь. Что за народ!

- Aufgepasst!* - крикнул сзади их надменный голос. Раздался глухой топот лошадиных копыт, и австрийский офицер, в короткой серой тюнике и зеленом картузе, проскакал мимо их... Они едва успели посторониться.

______________

* Берегись! (нем.).

Инсаров мрачно посмотрел ему вслед.

- Он не виноват, - промолвила Елена, - ты знаешь, у них здесь нет другого места, чтобы наезжать лошадей.

- Он не виноват, - возразил Инсаров, - да кровь он мне расшевелил своим криком, своими усами, своим картузом, всей своей наружностью. Вернемся.

- Вернемся, Дмитрий. Притом здесь в самом деле дует. Ты не поберегся после твоей московской болезни и поплатился за это в Вене. Надо теперь быть осторожнее.

Инсаров промолчал, только прежняя горькая усмешка скользнула по его губам.

- Хочешь, - продолжала Елена, - покатаемся по Canal Grande*. Ведь, мы, с тех пор как здесь, хорошенько не видели Венеции. А вечером поедем в театр: у меня есть два билета на ложу. Говорят, новую оперу дают. Хочешь, мы нынешний день отдадим друг другу, позабудем о политике, о войне, обо всем, будем знать только одно: что мы живем, дышим, думаем вместе, что мы соединены навсегда... Хочешь?

______________

* Большому каналу (итал.).

- Ты этого хочешь, Елена, - отвечал Инсаров, - стало быть, в я этого хочу.

- Я это знала, - заметила с улыбкой Елена. - Пойдем, пойдем.

Они вернулись к гондоле, сели и велели везти себя, не спеша, по Canal Grande.

Кто не видал Венеции в апреле, тому едва ли знакома вся несказанная прелесть этого волшебного города. Кротость и мягкость весны идут к Венеции, как яркое солнце лета к великолепной Генуе, как золото и пурпур осени к великому старцу - Риму. Подобно весне, красота Венеции и трогает и возбуждает желания; она томит и дразнит неопытное сердце, как обещание близкого, не загадочного, но таинственного счастия. Все в ней светло, понятно, и все обвеяно дремотною дымкой какой-то влюбленной тишины: все в ней молчит, и все приветно; все в ней женственно, начиная с самого имени: недаром ей одной дано название Прекрасной. Громады дворцов, церквей стоят легки и чудесны, как стройный сон молодого бога; есть что-то сказочное, что-то пленительно странное в зелено-сером блеске и шелковистых отливах немой волны каналов, в бесшумном беге гондол, в отсутствии грубых городских звуков, грубого стука, треска и гама. "Венеция умирает, Венеция опустела", говорят вам ее жители; но, быть может,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com