Гулящая - Страница 287

. Как светлая искорка во тьме, загорелась она в самой глубине ее смятенной души, заглушив горькие воспоминания о вчерашнем. Христя мигом вскочила с постели и подбежала к окну, чтобы вдохнуть душистую утреннюю свежесть. Тщетная надежда! Вместо свежести на нее пахнуло гарью и чадом. Вчерашнее страшилище встало перед нею, лютое и свирепое. Желтый дым, смешанный с утренним туманом, будил горькое воспоминание. Тихой радости в сердце не осталось и следа, вместо нее зародились грустные мысли, а с ними проснулось и женское любопытство. "Теперь уже светло, я хочу поглядеть, что там было",- сказала она сама себе и направилась в кухню, откуда долетал до нее говор.

Кирило и Оришка уже встали. Оришка суетилась на кухне. Кирило стоял в углу перед образами и громко молился. Это его глухое бормотанье доносилось в комнату Христи.

Чтобы не помешать Кирилу молиться, Христя, не сказав никому ни слова, тут же вернулась назад, к себе в комнату.

- О, и вы, панночка, встали,- сказала Оришка, догоняя ее.- Рано, рано. Поздно легли, рано встали. Вам чего-нибудь надо?

- Да я, бабушка, хотела умыться.

- Умыться? Можно. Отчего же не умыться? - и Оришка засуетилась с мисками и кружками.

- Что это вы так рано сегодня поднялись? - спросила Оришка, подавая Христе умываться.- Теперь бы только спать да спать. На улице от вчерашнего пожара такой смрад стоит, что не погуляешь.

- Я хочу пойти посмотреть на эту беду,- со вздохом сказала Христя.

- Посмотреть? Ладно. И я схожу. Может, как-нибудь утешим Кравченко. У бедняги все погорело, и конь, говорят, сгорел. Тот конь, что мы в Марьяновку ездили. Басурман. Хороший конь, резвый, и вот сгорел. Все, все погорело, насилу сами спаслись,- трещала Оришка.

Христя быстро умылась, оделась; солнце только-только послало на сонную землю снопы первых ярких лучей, а они с Оришкой, спустившись с горы, уже свернули на дорогу, ведшую к слободе. Едва они обогнули гору, как перед ними блеснула темная гладь мутного пруда, рядом на берегу чернели груды развалин. Несколько человек суетилось на пожарище, одни разрывали черную золу, под которой еще тлели головни, другие носили из пруда воду и заливали огонь. Все были черны, как сажа. Христя и Оришка со страхом в душе приближались к этому месту. Не на радость они шли, и не радостная картина открылась их взору. Большая усадьба, где вчера еще высились строения и царил образцовый порядок, теперь дымилась, вся покрытая золой.

На месте хаты среди огромной кучи золы и угля, как черный призрак, стояла огромная печь; там, где были сараи, амбары,- все было черно, развалины громоздились куча на кучу, груда на груду; посреди двора лежал обугленный, как головешка, труп какой-то скотины. Обгорелый, без ног, с раздувшимся животом, на котором полопалась шкура, он горой возвышался на пожарище.

- Что это? - спросила Христя у стоявшего поблизости мужика.

- Это корова сгорела. Хорошая была корова, не простая, немецкая. Молока чуть не ведро давала. И какое было молоко. Хорошая корова!Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com