Отцы и дети - Страница 66

еловек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может, а он еще сам придумывает себе всякие неприятности, портит свою жизнь.

- Ты на что намекаешь? - спросил Аркадий.

- Я ни на что не намекаю, я прямо говорю, что мы оба с тобою очень глупо себя вели. Что тут толковать! Но я уже в клинике заметил: кто злится на свою боль - тот непременно ее победит.

- Я тебя не совсем понимаю, - промолвил Аркадий, - кажется, тебе не на что было пожаловаться.

- А коли ты не совсем меня понимаешь, так я тебе доложу следующее: по-моему - лучше камни бить на мостовой, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца. Это всё... - Базаров чуть было не произнес своего любимого слова "романтизм", да удержался и сказал: - вздор. Ты мне теперь не поверишь, но я тебе говорю: мы вот с тобой попали в женское общество, и нам было приятно; но бросить подобное общество - всё равно, что в жаркий день холодною водой окатиться. Мужчине некогда заниматься такими пустяками; мужчина должен быть свиреп, гласит отличная испанская поговорка. Ведь вот ты, - прибавил он, обращаясь к сидевшему на козлах мужику, - ты, умница, есть у тебя жена?

Мужик показал обоим приятелям свое плоское и подслеповатое лицо.

- Жена-то? Есть. Как не быть жене?

- Ты ее бьешь?

- Жену-то? Всяко случается. Без причины не бьем.

- И прекрасно. Ну, а она тебя бьет?

Мужик задергал вожжами.

- Эко слово ты сказал, барин. Тебе бы все шутить... - Он, видимо, обиделся.

- Слышишь, Аркадий Николаевич! А нас с вами прибили... вот оно что значит быть образованными людьми.

Аркадий принужденно засмеялся, а Базаров отвернулся и во всю дорогу уже не разевал рта.

Двадцать пять верст показались Аркадию за целых пятьдесят. Но вот на скате пологого холма открылась наконец небольшая деревушка, где жили родители Базарова. Рядом с нею, в молодой березовой рощице, виднелся дворянский домик под соломенною крышей. У первой избы стояли два мужика в шапках и бранились. "Большая ты свинья, - говорил один другому, - а хуже малого поросенка". - "А твоя жена - колдунья", - возражал другой.

- По непринужденности обращения, - заметил Аркадию Базаров, - и по игривости оборотов речи ты можешь судить, что мужики у моего отца не слишком притеснены. Да вот и он сам выходит на крыльцо своего жилища. Услыхал, знать, колокольчик. Он, он - узнаю его фигуру. Эге, ге! как он, однако, поседел, бедняга!

XX

Базаров высунулся из тарантаса, а Аркадий вытянул голову из-за спины своего товарища и увидал на крылечке господского домика высокого, худощавого человека, с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца.

Лошади остановились.

- Наконец пожаловал, - проговорил отец Базарова, всё продолжая курить, хотя чубук так и прыгал у него между пальцами. - Ну, вылезай, вылезай, почеломкаемся.

Он стал обнимать сына... "Енюшка, Енюша", - раздался трепещущий женскийОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com