В дни Каракаллы - Страница 5

имечательностей нашего города, но уже приходило в ветхость. Впрочем, в городе еще вспоминали о деяниях Траяна, но редко кто посещал гробницу поэта, написавшего в сарматской глуши полные невыразимой прелести стихи. А между тем я видел однажды, как у Юлии Маммеи, перечитывавшей «Тристии», слеза скатилась по нарумяненной щеке…

Белоснежную овечку зарезали на дворе храма, и что сталось с жертвенным мясом, мне неизвестно, но римлянин все с тем же свитком в руке (оказалось, что его звали Аврелий) проследовал в базилику и бросил на алтарь перед статуей Траяна несколько фимиамных зерен. Благовонный дым стал подниматься к изображению императора, с благосклонной улыбкой взирающего на побежденный мир. Я еще раз взглянул на бронзовое лицо, на низкий лоб, прикрытый бахромой коротких волос. Судя по этой неуловимой улыбке на тонких, крепко сжатых губах императора, было что-то у него заставившее народы, живущие на склонах Карпат, по сей день помнить о Траяне.

На место событий уже спешили уведомленные быстроногим рабом члены городского совета — и среди них один из архонтов, деятельный Диомед. Он залепетал, льстиво приветствуя посланца цезаря:

— Как ты изволил совершить путешествие, достопочтенный?

Бородатый римлянин выпятил объемистое чрево.

— Я чувствую себя хорошо.

— Не утомлен ли передвижением на корабле? Такое длительное плавание!

— Ветер был благоприятный.

— Предполагаю, что ты и есть наш городской куратор, о коем мы получили известие из Рима?

— Гм… ты угадал, — задумчиво протянул римлянин, и в его бороде мелькнула улыбка, выражавшая удовольствие и в то же время озабоченность в связи с предстоящими трудностями наблюдателя за жизнью города.

— А теперь, достопочтенный, — уже униженно просил Диомед, — когда ты принес жертву и совершил все положенное для благочестивого человека, не посетишь ли мой скромный дом, чтобы подкрепиться пищей?

Римлянин переглянулся со спутниками, и даже желчный скриба поощрительно улыбнулся в ответ.

Теперь Аврелий стал разговаривать более мягким тоном:

— Остается только поблагодарить тебя за добрые намеренья.

— Тогда спустимся по тропинке. Путь к моему дому лежит мимо общественной бани, где все уже приготовлено для омовения, — там вы найдете в изобилии горячую воду, и опытные банщики натрут ваши тела благовонными мазями, что весьма полезно после путешествия.

Диомед охотно сложил бы с себя почетное звание архонта, связанное с расходами и неприятностями, но римские власти бдительно следили за тем, чтобы граждане не уклонялись от исполнения общественных обязанностей. В Томах рассказывали, что его дед, выходец из Никомедии, был бедным человеком, но неустанным трудом скопил некоторую сумму денег и открыл хлебную торговлю. Отец Диомеда, обладавший бессердечием корыстолюбца, в один урожайный год скупил огромные запасы пшеницы и припрятал хлеб в каменных житницах, а когда соседнюю Дакию вскоре посетил ужасный голод и люди платили там за меру пшеницы бешеные деньги, продал зерно и сделался одним из самыхОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com