Мой ангел - Страница 3

– Что тебя удивляет?

Проще было сказать, что ее не удивляет. Хелен стиснула салфетку повлажневшими ладонями.

– У меня немного другие планы, дядя. К тому же мне бы не хотелось терять столько времени... – Она заставила себя вновь взяться за вилочку и уставилась на кусок торта.

Но перед этим Хелен успела заметить, что лицо дяди помрачнело. Зачем она только согласилась приехать сюда! Во всем виновата Одри, буквально силой заставившая ее согласиться на этот шаг и сегодня утром буквально впихнувшая в роскошный лимузин, который прислал за ней дядя.

– Хелен, очень многие твои ровесницы просто мечтают об этом, а ты упрямишься. Я желаю тебе только добра, дорогая. Устрой себе небольшие каникулы. Только и всего.

Действительно, очень многие мечтали об этом. А уж Одри просто грезила о том, что сейчас предлагал Хелен дядя. Но Одри была слишком ограничена в средствах, чтобы позволить себе подобную роскошь – несколько недель предаваться безделью.

– Большое спасибо, я подумаю над этим, дядя, – осторожно ответила Хелен.

Предложение застало ее врасплох. Хелен недоумевала, с чего это дядя решил проявить подобную щедрость и что за этим кроется. Ее опасения имели основания: из собственного опыта он знала, что Роберт Джеферсон Гамильтон четвертый принадлежит к категории людей, которые никогда и ничего не делают просто так. Только как понять, что задумал дядя Роберт, – вот в чем вопрос. Что он задумал и какая ему от этого выгода.

– Хорошо, Хелен, ты подумай и дай мне знать о своем решении. – Роберт изящным жестом промокнул губы белоснежной салфеткой и с королевской небрежностью бросил ее на стол. – Мне нужно немного поработать. Весь дом в твоем распоряжении, дорогая.

Он поднялся, и тут же, словно тень, за его спиной встал Марк Макиавелли и направился за Робертом, будто получил от того мысленный приказ.

Хелен по давней привычке прикусила ноготь большого пальца и тут же испуганно его отдернула. Она больше не поддастся этой гадкой привычке, теперь ее маникюр безупречен. Хелен взглянула на нетронутый кусок торта почти с ненавистью, словно он был причиной ее волнений, и решительно отодвинула тарелку. Ей нужно подумать обо всем, что происходит. С этой мыслью Хелен направилась в свою комнату.

Чемоданы оказались разобраны, вещи аккуратно развешаны в шкафу, а кровать, на которой до обеда успела поваляться Хелен, снова была в идеальном состоянии – на покрывале ни морщинки. Не иначе как Мелисса, больше похожая на призрака, успела навести порядок. Мелисса появлялась и исчезала совершенно бесшумно, чем частенько пугала Хелен. Хелен огляделась, чтобы убедиться, что Мелисса успела испариться до ее прихода. Для верности девушка заглянула за портьеры и даже под кровать. Она была одна.

Хелен уселась в кресло. Некоторое время она пыталась осознать предложение дяди. Ей предоставили роскошную комнату, предложили побездельничать несколько недель, а дядя Роберт сказал, что весь дом в ее распоряжении... Впору было слечь, решив, что у нее горячка с тяжелыми галлюцинациями. Еще вчера утром она не была уверена в том, что ей не придется голодать в ожидании первых заработанных денег. У Хелен не было близких родственников, кроме дяди, а тот никогда не выказывал девушке теплых, родственных чувств. Скорее наоборот. Она привыкла тщательно скрывать свои эмоции от окружающих, но, к сожалению, не от самой себя. Где-то глубоко внутри Хелен жил какой-то темный страх. Плотный, холодный клубок, поселившийся возле сердца давным-давно.

Не в силах больше сидеть неподвижно, девушка вскочила и стала мерить комнату шагами. Иногда этот страх выползал из того дальнего уголочка и нападал на нее. И тогда только Одри могла рассеять подавленное настроение подруги. Одри объясняла все хандрой и тем, что впереди у них сплошная неопределенность. Эта «диффузия», как выражалась Одри, кого хочешь выбьет из колеи. Они на пороге новой жизни, вот-вот грянут перемены, а беззаботные денечки канут в Лету и от них останутся только одни воспоминания... Не слишком радостная перспектива! Для Хелен эти «беззаботные денечки» окончились десять лет назад, но она послушно кивала, не решаясь заводить спор на подобную тему, потому что в пылу дискуссии могла выдать себя. Несмотря на то что Одри была ее лучшей подругой, у Хелен был тщательно охраняемый и от нее секрет.

Диплом девушка получала со смешанным чувством радости и страха. А когда они с Одри вернулись в свою комнату с церемонии вручения дипломов, Хелен передали письмо, в котором дядя извещал, что приглашает ее в свой дом, завтра за ней приедет машина и Хелен надлежит быть готовой к указанному времени. От неожиданности послание выпало из ее рук, и его тут же подхватила неугомонная Одри, после чего конверт вместе со всем содержимым был подвергнут самой тщательной экспертизе.

Для начала Одри понюхала краешек конверта и заявила, что улавливает тонкий аромат мужской туалетной воды. «Страшно дорогущей воды», – добавила Одри. На ощупь было определено, что бумага очень высокого качества, а визуальный осмотр показал, что письмо написано от руки, а не отпечатано на компьютере, что уже говорит о многом. Одри не стала пояснять это «о многом», а просто мечтательно прикрыла глаза, словно предлагая воображению Хелен самому справиться с задачей: решить, что все это значит. Конечно, воображение Хелен тут же впало в панику и дало сбой, так что Одри самой пришлось поднапрячься и дать простор собственной буйной фантазии. Хелен только диву давалась, как красочно подруга живописала все щедроты, которые следуют из этого приглашения. Подарки судьбы, все то, чего Хелен была лишена долгие годы, должны были посыпаться на нее как из рога изобилия.

Пока Одри разглагольствовала, Хелен пыталась задавить в себе панику и нехорошие предчувствия. Например, что эта встреча нужна ее дяде для того, чтобы представить ей счет за обучение. Был еще медицинский счет, когда Хелен четыре месяца назад сломала запястье, и который наверняка приплюсуют к ее уже имеющимся расходам. Больше не было причин, по которым Роберт вдруг захотел повидать свою племянницу, – так решила Хелен. Во время этих тяжких раздумий в животе у нее противно сжималось и подрагивало, и Хелен ничего не могла с этим поделать. А пирожок, который они съели с Одри напополам перед возвращением в комнату, неприятным тяжелым комком осел в желудке.

– Хелен, ты слышала хоть слово из того, что я тебе говорила?! – возмутилась Одри, обнаружив, что Хелен ее совсем не слушает, а сидит на кровати, уставившись остекленевшим взглядом в стену перед собой.

– Прости, Одри. Я... я не знаю, что и думать на самом деле. Мне кажется, что я... боюсь ехать туда!

– Ох, глупенькая, – тут же смягчилась подруга и присела перед Хелен, заглянув в лицо подруги. – Не бойся. Все будет хорошо, уверяю тебя. Ну а если не будет, то ты всегда можешь положиться на меня и мою изобретательность. Вдвоем мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо, Одри.

– Вот только плакать не надо, хорошо? Ты же знаешь, что моя тонкая натура просто не выносит твоих слез! Знаешь, что я придумала?

– Что?

– Почему бы нам не устроить напоследок небольшой девичник? Немного вина, легкие закуски, чуть-чуть танцев и много, много воспоминаний о годах нашей учебы. Как тебе?

Идея была заманчивой, и Хелен с радостью согласилась.

Но волнение, с которым ей удалось справиться накануне благодаря стараниям Одри, наутро не только возвратилось, а еще и увеличилось в несколько раз. Хелен вздрагивала от каждого скрипа, а когда в дверь громко и уверенно постучали, едва не подпрыгнула. Одри только покачала головой и бросилась открывать. На пороге стоял рослый молодец в униформе, который заявил, что он «к услугам мисс Гамильтон». Одри сначала округлила глаза, а потом восторженно пискнула. Хелен вовсе не разделяла экстаза подруги. Наоборот, она чувствовала себя примерно так, как преступники, поднимающиеся на эшафот.

Одри тут же поняла, что происходит. Она собрала оставшиеся вещи Хелен и выставила чемоданы в коридор, где их легко, как пушинки, подхватил рослый красавец-шофер. Одри почти чопорно заявила, что «мисс Гамильтон спустится, как только будет готова». Шофер кивнул и удалился, а Одри вернулась в комнату, чтобы вправить мисс Гамильтон мозги. Что ей с успехом и удалось. Напоследок она чмокнула Хелен в щечку, строго-настрого велела ей сразу же по приезде позвонить, впихнула бедняжку в роскошный салон автомобиля и захлопнула дверцу.