Госпожа Бовари - Страница 155

ибудь из них и обронил. Такие все озорники подобрались – что господа, что дамы, приехали с пирожными, с шампанским, с музыкой, и пошла потеха! Особенно один, высокий, красивый, с усиками – такой шутник! Они все к нему: "Расскажи да расскажи нам что-нибудь!.." Как же это они его называли?.. Не то Адольф, не то Додольф...

Эмма вздрогнула.

– Ты не простудилась? – придвигаясь ближе, спросил Леон.

– Не беспокойся! Ночь прохладная, – наверно, от этого.

– И, по всему видать, женскому полу он спуску не дает, – должно быть, полагая, что невежливо обрывать разговор, тихо добавил старый моряк.

Затем он поплевал себе на руки и опять налег на весла.

И все же настал час разлуки! Расставаться им было нелегко. Условились, что Леон будет писать на имя тетушки Роле. Эмма дала ему совет относительно двойных конвертов и обнаружила при этом такое знание дела, что Леон не мог не подивиться ее хитроумию в сердечных делах.

– Так ты говоришь, там все в порядке? – поцеловав его в последний раз, спросила она.

– Да, конечно!

"Что ей далась эта доверенность?" – немного погодя, шагая по улице один, подумал Леон.

4

Скоро Леон стал подчеркивать перед товарищами свое превосходство; он избегал теперь их общества и запустил дела.

Он ждал писем от Эммы, читал и перечитывал их. Писал ей. Воскрешал ее образ всеми силами страсти и воспоминаний. Разлука не уменьшила жажды видеть ее – напротив, только усилила, и вот однажды, в субботу утром, он удрал из конторы.

Увидев с горы долину, колокольню и вертящийся на ней жестяной флажок флюгера, он ощутил в себе то смешанное чувство удовлетворения, утоленного честолюбия и эгоистического умиления, которое, вероятно, испытывает миллионер, когда возвращается в родную деревню.

Он обошел ее дом. В кухне горел огонь. Он стал на часах: не мелькнет ли за занавесками ее тень? Но тень так и не показалась.

Тетушка Лефрансуа при виде его начала ахать и охать, нашла, что он "еще подрос и похудел"; Артемиза между тем нашла, что он "поздоровел и загорел".

По старой памяти он пообедал в маленькой зале, но на этот раз один, без податного инспектора: г-ну Бине "стало невмоготу" дожидаться "Ласточки", и обедал он теперь на целый час раньше, то есть ровно в пять, и все же постоянно ворчал, что "старая калоша запаздывает".

Наконец Леон набрался храбрости – он подошел к докторскому дому и постучал в дверь. Г-жа Бовари сидела у себя в комнате и вышла только через четверть часа. Г-н Бовари был, кажется, очень рад его видеть, но ни в тот вечер, ни на другой день не отлучился из дому.

Леон увиделся с Эммой наедине лишь поздно вечером, в проулке за садом, в том самом проулке, где она встречалась с другим! Они разговаривали под грозой, при блеске молний, прикрываясь зонтом.

Расставаться им было нестерпимо больно.

– Лучше смерть! – ломая руки и горько плача, говорила Эмма. – Прощай!.. Прощай!.. Когда-то мы еще увидимся?..

Они разошлись было в разные стороны и снова бросились друг другу в объятия. И тут она емуОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com