Доброе утро, Мэвис! - Страница 1

– Мистер Рио!

Я услышала в своем голосе негромкую, но очень сердитую интонацию.

– Если я не ошибаюсь, компаньоны ведут все дела в одной упряжке, – сказала я. – И еще не было случая, чтобы я не подпустила вас к лакомому кусочку. А как ведете себя вы?!

На самом деле я думала сейчас не о проблемах компаньонов, а о том преимуществе, которое имеет бюстгальтер с крючочками перед бюстгальтером с пуговичками: неконтролируемый взрыв эмоций в любую секунду может оборвать пуговичку, столь ненадежно держащую женское достоинство. То ли дело – полукорсет на крючках. Вдыхай воздух полной грудью и не бойся подвоха. Нет, несомненно, такой бюстгальтер – хороший компаньон в делах.

– Жаль, что вы, Мэвис, не рентгенолог и даже не психолог, – Джонни Рио делал вид, что удручен моим выпадом. – Вы бы поняли, что в этой черепушке, – он постучал по своему лбу, – нет никаких злых умыслов по отношению к вашей прекрасной особе.

Как он вежлив, этот Джонни, когда пытается увильнуть от прямых вопросов.

– Ваша черепушка, как вы выразились, набита персонажами комиксов, и любой врач, заглянув в нее, повесился бы от тоски на гибких шлангах своего фонендоскопа!

– Как остроумно! – Джонни капризно выпятил губу. – Как вспомню, что я собирался жениться на этой остроумной девушке, весь покрываюсь пупырышками.

– Пупырышки – нормальное явление для домашней птицы, например, гуся.

– Ага, гусь – это я!

– Простите, мистер Рио, я бываю неточна по четвергам, – моей искренности не было предела. – Но когда по средам и пятницам я наблюдаю, как вы заглатываете свой ленч, ну, совсем как милая домашняя птица, скажем, – индюк, и при этом наклоняете голову над тарелкой так, что я вижу проплешину на макушке…

– Я еще не потерял ни единого волоса! – Джонни растопыренной пятерней взъерошил свою шевелюру. – Или вы намекаете на то, что хотели бы взять в компаньоны более молодого человека? Говорите прямо.

– Мистер Рио, я всего лишь напоминаю вам неписаные правила компаньонов – делиться информацией и не водить друг друга за нос… Ну вот… куда вы сейчас убегаете?

Мой голос потеплел, мне казалось: еще чуть-чуть – и Джонни расколется. Но он только покачал головой:

– Мэвис, мне действительно нужно убежать на часок… И забудем об этом неприятном разговоре. Мои действия продиктованы заботой о вас. «Делиться информацией» – это правильно, но информация может быть убийственной. Лучше, если вы ничего не будете знать о моем деле. Ну как, договорились?

Он ловко вывернулся, мошенник. Пришлось снова надевать маску «холодной Мэвис».

– Нет, Джонни Рио, не договорились. Я не только остроумная девушка, как вы тут распинались, я еще и детектив. Кстати, у меня вообще нет недостатков. Прекрасно сложена, чертовски обаятельна, обворожительно смела… Такую девушку постоянно подстерегает опасность, но я всегда выхожу сухой из воды!.. Если бы не ваше тугодумие…

Не оценив мою скромность, Джонни оборвал панегирик на полуслове.

– Да, Мэвис, вы можете отбиться от подгулявшего матроса, – сказал он, – но есть ли у вас бронежилет? Или эта блузка может выполнить его роль? А может, вы надеетесь поймать пулю рукой, как бабочку? Впрочем…

Он уже взялся за ручку двери и договорил свою речь, стоя ко мне вполоборота.

– Впрочем, если пуля и проникнет в вашу очаровательную головку через левое ушко, то легко выйдет через правое, не встретив никаких преград в виде серого вещества. Но, представьте, Мэвис, какой голой и глупой вы будете лежать в морге на мраморном столе!..

– Как? Мне не оставят даже нижнего белья?!

Но эти слова были пущены уже в спину уходящего компаньона. Дверь за ним закрылась, и утренний обмен любезностями завершился.

Компаньон! Из двоих всегда кто-то умнее и сообразительнее, и этим «кто-то» являюсь я. Я – банк идей, я – мозг. А Джонни делает вид, что может вести собственную игру. Упрямый осел! Два месяца назад мы расследовали дело со страховкой. У меня не было и тени сомнения: жена убила мужа. А Джонни все искал хоть какие-нибудь факты. И нашел: отпечатки пальцев этой дурочки, не сумевшей стереть их вовремя. Джонни долго выпытывал, почему мне сразу пришло это в голову и нет ли здесь мистики. Как все мужчины, Джонни самонадеян в своих логических построениях. А я… Один взгляд на фотографию покойника – и все стало ясно. Любая женщина прикончила бы такого на редкость паршивого экземпляра, каким, очевидно, был этот муженек.

Джонни сел в калошу. И после этого он смеет говорить об отсутствии у меня в голове серого вещества!

Звонок оторвал меня от размышлений. Я сняла трубку.

– Агентство Рио. У телефона – мисс Зейдлиц. Слушаю вас.

– А нельзя ли пригласить самого мистера Рио? – там были не очень вежливы с дамой.

– Да, я приглашу его, если вы укажете мне, где сейчас находится мистер Рио. Нет ли у вас такого определителя?

Не дослушав, мой визави бросил трубку. Элегантным движением кисти я тоже швырнула трубку на аппарат и, поудобнее устроившись на своем жестком стуле за столом с пишущей машинкой, вновь предалась мыслям о том, сколь различны мужчины и женщины, каждый раз находя аргументы в пользу последних.

Только мужчина может быть таким безнаказанно наглым, если знает, что в момент телефонного разговора я не вижу его плохо выбритую рожу. Какая невоспитанность! И непорядочность! Человек должен быть воспитанным – вот на чем зиждется благополучие одного и многих, каждого и всех, мира людей и мира в целом. Я ценю вежливых, порядочных людей, а вынуждена общаться с отребьем.

Сочувствие и жалость к себе вызвали приступ стеснения в груди.

Или это мой новый бюстгальтер жмет?

Внезапно судорога сковала грудную клетку – ни вдоха, ни выдоха, ни малейшего шепота… Что со мной? Неужели я так волнуюсь за Джонни? А что, если его догнала та самая пуля-бабочка, и он лежит с простреленной головой, набитой комиксами, на брусчатке мостовой, а я ругаю и крою почем зря глупую сильную половину человечества?!

Наконец я вдохнула – раздался легкий треск, как будто электрический разряд проскочил. И два крючочка моего бюстгальтера отлетели напрочь.

Дыхание пришло в норму.

Я даже рассмеялась. У меня есть примета: если с нижним бельем (а я люблю только вещи с глубокой фантазией) начинаются какие-нибудь приключения – то бретелька порвется, то резинка лопнет, – будет сюрприз.

И он не заставил себя ждать!

В дверь постучали. Вошел мужчина – достойный представитель ругаемого мною племени: высокий рост, ослепительная улыбка под щеточкой усов, черные волосы уложены волнами, нечто «звездное» во взгляде.

Он улыбнулся и заговорил:

– Это мисс Зейдлиц?

– Вы видите именно ее.

– Мое имя Рауль де Шен, – он слегка поклонился.

– О, вы француз?

– Нет, я из Нового Орлеана… Но когда-то де Шены жили во Франции. Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами, мисс Зейдлиц, по очень важному делу.

– Все ваши дела мы обсудим в кабинете, – сказала я, немало не покраснев: моя комнатушка с пишущей машинкой была довольно непрезентабельна.

Я отвела де Шена в кабинет Джонни. Посетитель основательно обжил предложенное кресло и посмотрел на меня внимательным взглядом опытного мужчины – взглядом, лишенным вульгарности и обещающим очень многое.

– Мисс Зейдлиц, я хочу, чтобы вы расследовали одно весьма щекотливое дело.

– Что ж, вы обратились по адресу.

– Но мне хотелось бы, чтобы все осталось в тайне. Все, что вы услышите или узнаете, представляет секрет большой важности, – он смотрел на меня так серьезно и доверительно, что все глупости по поводу мужских особенностей мгновенно вылетели у меня из головы.

– Агентство Рио – самое надежное, мистер де Шен. Мы бережем своих клиентов от любых неожиданностей, вам нечего опасаться, – я долго бы еще объясняла посетителю наши принципы, но он остановил меня: