Баязет - Страница 55

Назавтра снова выйдет старый гуртоправ, зорко оглядит стадо и снова:

- Нема одной!..

Пересчитают - опять все.

Дениска сам однажды, будучи под хмелем, покаялся Карабанову:

- Ваше благородие, это же не воровство. Рази же мы украдем?..

Он, бес этот, даром что старый, а по глазам овец считает. Я-то, не будь дурак, одной овце, которая понаваристее, еще загодя камень на шею вяжу. Овца глаз-то на гуртовщика не подымет, он и орет тогда, что нету. А она тут, ваше благородие, в стаде. Ну, а когда уже привыкнут, что "нема одной", тут ее и кидай в котел: она уже лишняя!..

- Ну, Дениска, - не раз грозил ему Ватнин нагайкой, - быть тебе, о.

- ...в урядниках! - весело подхватывал Ожогин.

- В урядниках, то верно, - хмуро соглашался Ватнин. - Только в драных урядниках! Нагайку-то вот видишь?..

И, поворачивая над кострами ружейные шомпола, на которых жарились, истекая жиром, куски свежей баранины, уманцы, говорили:

- А што, братцы? Кажись, не по-собачьи живем: людьми стали...

Штоквиц с головой зарылся в свежие хрустящие газеты, пришедшие из Игдыра. Читая, он вздыхал, крепко и подолгу чесался.

- Что вы переживаете, господин капитан?

- Да тут, понимаете ли, иногда прелюбопытные вещи встречаются. Впрочем, и вранья тоже хватает...

Солдат был сух и легок, будто его изнутри выжгло. Солдат еще николаевский - такие редко сгибались. Сразу пополам сломается - и можно в гроб класть. Отшагав свое под барабаном, вернулся солдат в свое Заурядье или Калиновку (это безразлично) и остаток жизни цепко, к себе безжалостно, давай деньги копить. Вот и старость тихая под истлевшим мундиром, затуманились от времени кресты и медали. Солдат трубочки не выкурит, шкалика не опрокинет - все копит, жила бессмертная! По грошику да по копеечке, иногда и побираться пойдет - копит и копит.

Кончилось все очень странно. История об этом солдате обошла множество тогдашних газет, и потому вам известно се окончание.

Двести двадцать пять рублей (немалые деньги) отдал старый жмот на... "пользу славянского дела", а на остальные купил билет до Кишинева и вскоре появился в Сербии, где и погиб в сражении за свободу своих единокровных братьев. Казалось бы, все понятно, а с другой стороны - и не совсем...

- Да-а, - невольно призадумался Штоквиц, складывая газету. - Когда Верещагин едет к Скобелеву, - это мне объяснять не надо: он будет писать картины. Но этот... Да-а. Теперь какому-нибудь из таких и по зубам врезать - еще подумаешь: стоит ли? Может, и он дома корову с самоваром продал, чтобы в Баязет попасть!

В разговор вступил прапорщик Латышев.

- Мне вот, - сказал он, - мне... - и ткнул в себя пальцем. - Пардон, господа, но мне кажется странным.. Ведь русский мужик не знает ни истории, ни географии. Единственное доступное его пониманию - это Иерусалим, а в нем гроб господень, святыня христианства, которая находится в плену у турок... Отчего же, господа, так охоч до этой войны наш мужик?

Клюгенау сидел в углу, старая шашка лежалаОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com